Дискотека 80-ых

Начнём, с политических событий, которых в 56-м было предостаточно.

В октябре началось венгерское восстание — одно из самых причудливых событий в истории 20 века. Предатели-коммунисты пытались возглавить фашистский мятеж! Достаточно сказать, что главой «революционного правителтьтва» был старый большевик Имре Надь, член ВКП(б) с 1918 года, сексот НКВД с 1933 г., глава венгерского аналога НКВД в 1945-46 гг. Разумеется, мятежники не признавали «революционное правительство» и собирались повесить «главного революционера» как только до него доберутся.

Gazeta Wyborcza: Четверть века тому назад казалось, что Россия, несмотря на кризис, войну в Чечне, коррупцию, разгул криминала стала наконец свободной или даже необузданной. Более либеральной, спонтанной, непредсказуемой, чем Польша…

Кристина Курчаб-Редлих (Krystyna Kurczab-Redlich): Это Россия, увиденная глазами приезжих. Они не видели, как меняется такой расслабившийся гражданин, когда к нему подходит милиционер проверить документы. Россияне на генетическом уровне наделены хромосомой страха, хотя не признаются в этом сами себе… Как долго продолжался в России период, в который полностью исчез страх перед государством? С 1986 года, когда Горбачев освободил Сахарова из-под домашнего ареста в Горьком, а последних политзаключенных из лагерей, и до 2000-го, когда в Кремль пришел Путин. Слишком мало.

Умер Анджей Вайда.
Жизнь он прожил счастливую, долгую и очень успешную.
Чего и всем желаю.

Что сейчас скажут и напишут наши либералы, я, в общем, знаю.
Поэтому пропускаем.

Теперь о кино.

Не помню кто – кажется, Набоков – говорил – ну да, в «Даре» - про «проклятую парность, от которой некуда деваться: лошадь – корова, кошка – собака, крыса – мышь, блоха – клоп». Сюда же можно добавить чай – кофе, Пастернак – Мандельштам, ну и, ближе к нашей теме, Вайда – Форман. Которые в киномире репрезентируют ещё одну такую пару, Польша – Чехия.

Поскольку людей удобно классифицировать по пристрастиям к одной из составляющих подобных пар (кошачники – собачники, чаелюбы – кофеманы и т.п.), то сразу признаюсь, что фильмы Формана я пересматривал не раз («Амадеуса» того же), а вот Вайду – даже мысли не возникало.

Это, конечно, вкусовщина, но тем не менее сейчас я задумался – а почему?

Пожалуй, дело в том, что Форман вышел на мировой уровень, а Вайда так и остался польским социалистическим режиссёром.
И дело тут не в эмиграции, а в тематике и киноязыке.

Сейм Польши готовят для украинских националистов весьма неприятный сюрприз.
К очередной годовщине УПА - 14 октября, когда украинский национализм будет чествовать своих «хероев», идеи Степана Бандерыв Польше станут уголовно наказуемы. Так же, как и отрицание геноцида на Волыни.

Как известно, отрицание Катастрофы европейских евреев в годы Второй мировой войны во многих европейских странах карается вплоть до тюремного заключения.
Теперь те же правовые нормы будут защищать память поляков, ставших жертвами этнических чисток, которые проводили украинские националисты. Приняв это закон у себя, Польша будет его продвигатьв других странах ЕС.

ХЕРОИЧЕСКОЕ ПРОШЛОЕ

На Волыни, оккупированной немецкими войсками, были зверски истреблены более 100 тысяч человек. Это делалось не немцами. Это делали украинские фашисты.

«Херои» убивали в основном, женщин, детей (даже грудных младенцев) и стариков. Каратели окружали польские села, а затем приступали к зачистке. Польское население гибло от пуль, топоров, вил, кос и ножей, а те из них, кто защищался в собственных домах или костелах, были сожжены заживо. И на месте польских сел оставались лишь обгоревшие развалины.

Уничтожали и тех поляков, которые жили в одних селах с украинцами. И смешанные семьи. Это было даже легче — не было нужды собирать большие отряды. Группы оуновцев по нескольку человек проходили по спящему селу, заходили в дома поляков и убивали всех.

Геноцид совершался с чудовищной жестокостью и глумлением. Топили детей в колодцах на глазах у матерей. Насиловали матерей на глазах у детей перед казнью. Перед смертью изнасилованным женщинам выжигали глаза, обрубали кисти, разрывали губы (см фото: сделано в уезде Бобрка, воеводство львовское. 16 августа 1943 года)

Как писал главный украинский классик Тарас Шевченко о поляках:

“Мало клятим кари!
Ще раз треба перемучить,
Щоб не повставали...”.

185 лет назад, 26 мая (14 мая по старому стилю) 1831 года, в битве у городка Остроленка на реке Нарев решалась судьба Польши. Русские и польские войска выясняли, кому надлежит править польскими землями – и в каких границах.

Исторический контекст

После сокрушения Наполеона монархи-победители перекраивали карту Европы, расширяя свои государства за счет владений французского императора и его союзников. Герцогство Варшавское, плод трудов Бонапарта, также не избежало этой участи. Основная часть его территории с более чем половиной населения досталась России, герцогство Познанское отошло Пруссии, а Величка с ее соляными копями – Австрии. Краков с окрестностями был превращен в вольный город под «покровительством» этих трех государств.

Было оговорено, что поляки, «как российские подданные, так равномерно и австрийские и прусские, будут иметь народных представителей и национальные государственные учреждения, согласные с тем образом политического существования, который каждым из вышепоименованных правительств будет признан за полезнейший и приличнейший для них, в кругу его владений». В этом и была загвоздка. Правительства государств, разделивших Герцогство Варшавское, с одной стороны, и сами поляки решительно расходились во взглядах о полезности.