Дискотека 80-ых

С телевизионным фильмом "Обратная сторона Луны" (лучше бы назвали "Есть ли жизнь на Марсе" - или нельзя?.. это правильно напоминало бы здоровому человеку лектора из "Карнавальной ночи") вышла вот какая история.

Фильм делала креативная интеллигенция - "для дома, для семьи", как говорится в другом известном фильме, ну, то есть для денег, для быдла.
Но отнеслась к работе нерасчётливо, если не сказать с душой.
Изобразила такое коммунистическое альтернативье, которого сама страшится: некрасивые мобильные телефоны, пониженная культура быта и Андрей Вадимович Макаревич вместо своего зажигательного "Иван-пердун... слава Украине... задрищенск... слава любимой попе!" поёт что-то старомодное про дубравы (требующее, заметим, другого голоса).

Но. Целевой-то аудитории на это всё наплевать.
Она не видит принципиальной разницы между Сержем Гянзбуром и Вячеславом Малежиком, она не отличает Голдплей от Морчиба!

А зато видит: в кино менты вежливые, медицина бесплатная, и Космос наш.

Видит, не считывает иронию и хочет сразу туда, а не сюда, где тоже много что надо крепить и затягивать, но пока на безвозмездной основе.
То есть: производительность повышайте, в фейсбук срите, штрафы, налоги и сборы оплачивайте, но ничего взамен, кроме Малежика за свой счёт, не ждите.

А народ говорит: у-у-у... едрён-батон... етить, как тебя... Филатыч!..
Рыба!
И шевелит в носках большими пальцами народной войны.

https://www.facebook.com/levpir/posts/1268972269832687

Чем лучше музыка, тем в худшем звуковоспроизведении её можно слушать. (Самая лучшая и важная музыка, какую только доводится услышать человеку, вообще звучит лишь у него в голове. Во сне, например.)

И наоборот: чем музыка ерундовее, тем важнее "саунд".
С хорошим, изобретательным "саундом" да на хорошей аппаратуре любая ерунда обрастает значительностью.

То же с литературой.
Можно наслаждаться красотой мысли и слова - "саундом", а можно - самим миром, посредством этого слова и этой мысли явленным.

Есть такая "фигура мысли" - шаблон: "Россия должна возвратиться (возвращается) в Европу. (Якобы уже там была.) Вот очередь на Серова (а до неё - на "Романовых", и к Поясу Богородицы и т.д.) - не просто поиски народом новой - хорошо забытой старой идентичности взамен окончательно опостылевших влажных полуоткрытых губ, да стонов, да реготанья - всего того, что легло 25 лет назад в основание "России Медведева" - "молодой страны". Молодость утомительна, и не всем подходит. Так вот, это, дескать, ещё и "наше возвращенье в Европу".

Ну, может быть. Только уж тогда не наше, а ваше. Не мы, а вы. Это как я стоял на горе возле дома Волхонского в Ясной Поляне, щурился навстречу ветру и взволнованно говорил Басинскому:

- Знаете, Павлик... Здесь совсем по-другому дышится.Совсем иначе ощущается местоположение астрального тела в пространстве. Вот я шёл сейчас лесом и увидел скворечник на ели. И подумал: кто тут его повесил? А это я повесил. Я отдал распоряжение, мои люди. Потому что это - мой лес. А значит, и птицы в нём - мои, я за них отвечаю. И груздь мой. И моя трава. Мой пруд. Моя деревенька за прудом. Мой ветер, мои облака... И такое чувство изнутри распирает - чувство ответственности за всё, понимаете, Павлик. Я всё должен - и всё могу. Знаете, если бы я сто лет назад жил бы здесь, я бы, возможно, тоже написал "Войну и Мир". По крайней, мере эта мысль не показалась бы мне нелепой.

А Басинский, грузно покачиваясь с пяток на носки и обратно (для центровки внимания, ибо я оторвал его от праздничного стола), говорит:

- Эх, Лёва! Если бы ты жил тут сто лет назад, стоял бы во-о-он там внизу, на том краю пруда, смотрел снизу вверх и думал: "Мой барин"...

"Эге, - сообразил я. - Точно".
И мысль о написании "Войны и мира", вернее, о своём предназначении облегчённо меня покинула.
Пошла искать настоящих Хозяев. Вот что-то подобное думается мне, когда читаю про "наше возвращение в Европу".
Чтобы вам вернуться в Европу, нам надо вернуться в курную избу.

(...А груздь действительно был найден там, в том лесу, извлечён из-под плотной кожуры хвои и листьев, отряхнут, облелеян, принесён в сад, где были накрыты столы и писатели обменивались звоном стаканов, и вручён Басинскому, который со словами "Ишь ты! Давай Павлову его подарим!" - подарил его писателю О. Павлову. Писатель О. Павлов сказал "спасибо" и ни секунды не думая ни о чём бренном, сиюминутном, сунул груздь в рот. И принялся его жевать. И потом вдруг скривился и закричал с болью: "Б...дь!!! Это же не пирожное!" А кто говорил, что пирожное? Тоже весьма философский случай.)

Знаете, почему я люблю Сталина? Сталин - это Свобода. Вернее - средство к ней. Сталин - это протест души против ограниченности, пошлости и самодовольства. А это главное, от чего нужна свобода сегодня. (Ещё от рекламы в фейсбуке и на ютубе.)

Я люблю Сталина, потому что не любить Сталина - комфортно.

...Разница между христианским "подставь щёку" и толерантностью заключена, наверное, в следующем.
В Евангелии подразумевается, что совершить такой поступок очень трудно, он требует преодоления себя, духовной работы.
Добрый христианин, может, за всю жизнь сделает это только раз - подставит другую щёку.
Но - Сделает.
А из политически корректного гражданина такие поступки должны как орешки из овцы сыпаться.
По умолчанию, в соответствии с законом и переустановленной традицией.

А вот, скажем, Кант предполагает, что каждый человек сам для себя устанавливает закон.
А значит, ему надо думать, ошибаться и мучиться. "Раскаявшийся грешник милее праведника" - тот, кто пришёл к закону через сомнение и отрицание, важнее того, кто просто делал всё как положено.

Именно поэтому ("для этого") в словах Христа столько противоречий, а едва ли не за каждым стихом Евангелия выстраивается многовековая традиция толкований. Как сказал по другому поводу мой друг Денис Николаевич Яцутко, "это книга для чтения, а не для одноразового прочтения". Для поиска пути, а не для покупки билета.

Христианские заповеди даны не для того, чтобы "люди не перегрызлись", это не утилитарный закон для нужд общества, это индивидуальный путь совершенствования каждого отдельного человека. Каждый раз с нуля. Каждый раз - с нуля. Именно поэтому Христианство будучи "апологией слабости" пережило столько империй.
https://www.facebook.com/levpir/posts/978568248873092

«Да, человек смертен, но это было бы еще полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чем фокус!» — говорил булгаковскй Воланд, меряя ничего не подозревающего Берлиоза таким взглядом, будто собирается сшить ему костюм. (Деревянный.)

Что он имел в виду?

По моему скромному разумению, то же, что святой мученик иустин Философ, цитировавший слова Христа: «В чём найду вас, в том и буду судить».

Ну, то есть напрасно мы думаем, что у нас будет время к этому суду приготовиться: раздать долги, привести в порядок дела и помыслы. Это произойдёт внезапно, а значит, каковы мы есть сейчас, в настоящий момент, такими и отправимся в вечность.

К чему я об этом вспомнил? К тому, что человек слаб, и это не большое открытие. Так он ещё и внезапно слаб, вот в чём фокус! Скомандовали нам Фонд Ельцина, фонд «Уроки девяностых», проект «Твоя история» и прочая дребедень «Выходи строиться!» — и все вышли как миленькие.

Только музыкальный критик Артём Рондарев устоял, больше никто, ни один дорогой россиянин. Все запостили фоточку «Я в девяностых», даже те, кто был тогда в детском садике. А ведь бдительные люди предупреждали: «Товарищи, вас обманывают! Эти нехорошие переписывают историю!» Васька кивал, мялся, вздыхал — и постил.

Надо было, чтоб оказалось, что девяностые — это не вкисший в слякоть гофрокартон, певица Лена Зосимова и тентованные «Уралы» с трупами, а что-то вроде «цари ищи-свищи, дворцы сминаемы, а плечи всё свежи и несменяемы». Как молоды мы были, короче. (Особенно Альфред Кох.)

Оказалась ли акция успешной? О да. По числу участников наверняка превзошла ожидания организаторов. Но достигла ли она своей цели? Нисколько. Мы любим себя в девяностых, а не девяностые в себе. Нас попытались поймать на слабости: себялюбии, наивном тщеславии, сентиментальности — и вроде бы поймали, — а вот, поди ж ты. Слабость наша оказалась столь велика, что никто так и не «поднялся» до понимания: «Эге, а ведь если я тогда был молодой и с глупым лицом, значит, мы хорошо жили»…

Либералы твёрдо знают, что человек слаб. Пользовались этим всегда. Тогда, на заре этих самых 90-х, поймали на желании красивой («достойной») жизни. И люди действительно стали «более лучше одеваться», флешмоб это подтвердил, а где благодарность Ельцину и Чубайсу? Шиш. Благодарны им только те, кто и раньше одевался неплохо, вот парадокс.

Вообще, благодарность — это маленький духовный подвиг, а требовать от людей подвигов — не либеральное дело. Вот у них и не выгорело.

Кстати, может быть, кто заметил: акция «Остров девяностых» типологически повторяет акцию «Бессмертный полк». Та же попытка достучаться до исторического через личное. Только тогда получилось, а сейчас нет. Тогда люди, вышедшие на улицы с фотографиями родственников (тоже как бы «похвалиться личным»), ощутили себя поколением, исторической общностью, народом. А сейчас — «Зырьте, девки, какой пиджак с плечами, как у Си-Си Кетч». Угу, и губная помада «Пупо». На том и разошлись.

В общем, то, что человек слаб, и этим пользуются, это ещё полбеды. Главное, что он бывает ещё и внезапно силён. А этим, если ты прохвост, воспользоваться, поди попробуй.
http://svpressa.ru/blogs/article/132295/