Владимир Пастухов
Aug. 24th, 2014 02:50 am"В то же время я отдаю себе отчет в том, что иррациональность российской политики в отношении Украины есть, в свою очередь, лишь отражение иррациональности украинской политики по отношению к России. Украина, в конечном счете, безусловно, стала жертвой агрессии со стороны России, ее территориальная целостность была поставлена под угрозу, а некоторые территории были аннексированы, частично де-юре, частично де-факто. Но нельзя не видеть того, что поведение жертвы было, как говорят юристы, «виктимным» — до того как случилась трагедия, она долго и упорно провоцировала Россию. В ее поведении было слишком много от подростковых комплексов и слишком мало от трезвого расчета и незамутненного иллюзиями взгляда на жизнь. Независимость стала для Украины не инструментом, а политическим фетишем.
Как и многие вновь обретшие государственную независимость страны, Украина взяла за точку отсчета не саму себя, а Россию, и прогресс она исчисляла, измеряя не собственные достижения, а те культурные парсеки, на которые ей удалось удалиться от бывшей метрополии. Прежде всего она подрубила собственную историю, постаравшись искусственно вырезать ее из общего ствола Имперской истории. Она оставила Пушкина и Гоголя России, не заметив, что эта добровольная потеря может оказаться, в конечном счете, более существенной, чем отторжение Крыма. Какие бы режимы ни правили в Киеве начиная с 1991 года и каким бы ни был официальный курс Киева по отношению к Москве, общий настрой «национальных» украинских элит оставался неизбежно враждебно-настороженным по отношению к России. И этот негативный фон, создаваемый украинским «культурным классом», был в течение многих лет таким же существенным препятствием в выстраивании нормальных российско-украинских отношений, как и латентная имперская ностальгия в Москве.
( Read more... )
Как и многие вновь обретшие государственную независимость страны, Украина взяла за точку отсчета не саму себя, а Россию, и прогресс она исчисляла, измеряя не собственные достижения, а те культурные парсеки, на которые ей удалось удалиться от бывшей метрополии. Прежде всего она подрубила собственную историю, постаравшись искусственно вырезать ее из общего ствола Имперской истории. Она оставила Пушкина и Гоголя России, не заметив, что эта добровольная потеря может оказаться, в конечном счете, более существенной, чем отторжение Крыма. Какие бы режимы ни правили в Киеве начиная с 1991 года и каким бы ни был официальный курс Киева по отношению к Москве, общий настрой «национальных» украинских элит оставался неизбежно враждебно-настороженным по отношению к России. И этот негативный фон, создаваемый украинским «культурным классом», был в течение многих лет таким же существенным препятствием в выстраивании нормальных российско-украинских отношений, как и латентная имперская ностальгия в Москве.
( Read more... )