"Международное признание", дорого.
Feb. 26th, 2015 08:07 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
marss2(с) Рудольф Чичиков
Жизнь советского интеллигента была и сносной, и местами даже приятной.
Причитавшиеся блага явно перевешивали уровень гегемонов пролетариев, а по выслуге лет и некоторым степеням к квартире в приличном р-не - подальше от этих гегемонов, домику в дачном кооперативе и не у заводской помойки, продуктовым наборам в центральном гастрономе (со двора) и отоварке на базе облсовпрофа можно было получить и служебный автомобиль, и кафедру пожизненную, ну или по скудости - хорошую школу для ребенка, Жигули и путевку в Коктебель. Не хватало только одного - признания.
И как водится на Руси - признания хотелось иностранного, оно самое сладкое. Местные доски почета и юбилейные статьи этого дать никак не могли. Занавес таки был.
Редкие исключения универсальных ремесел "лиепа-ростропович" только подтверждали правило. А признания хотелось.
Да и почему бы нет?
Технарей, кто посмекалистее, попрятали в почтовые ящики, а гуманитарии, с обязательным здесь диалектическим материализмом, и вовсе были обречены. Раз в 15-20 лет один все же получал нечто стоящее - Нобеля за довоенные труды или еще более довоенный роман, что лишь подчеркивало всю бесперспективность живущих и здоровых.
Ближайшим местом для признания были республики ССР, какая- никакая а заграница, особенно если Прибалтика.
Закавказье с его наркомовским аристократизмом и хорошим климатом тоже котировалось, но уже хуже Прибалтики, на остаток - Средняя Азия.
Впрочем, при желании и из Душанбе с Фрунзе, с довеском Татарии и Мордовии, можно было выжать кое-какие дивиденды - "рассказы переведены на 20 языков народов мира".
Лет через пятнадцать после ВОВ, как только подчистили не ко времени взошедшие подснежники народных демократии, стала доступна и малая, но настоящая Европа, да и кусочек экзотики -
"монография издана в Варшаве",
"сборник стихов тепло принят венгерским читателем",
" командирован на строительстве гидроузла в Алжире, кормикобмината в Ханое",
а это уже ни хухры мухры, там даже негры имеются и малярия (прививку от нее ставили, как орден).
Выезжавший интеллигент, вооружённый всеми диалектиками марксизма твердо знал, что строит и учит он там не за деньги, не за ценное сырье и дешевую рабсилу, и никто, ничего, никогда платить не будет, всё это наш долг.
Долг образовался сам собою - в 1917 году, и никто давно не спрашивал - за что, порою ответ можно было штудировать лет десять на строительстве другого гидроузла в условиях с более тяжелым климатом.
Память была еще свежа.
Интеллигент устроен примитивно с точки зрения арифметики.
Будь он хоть академиком по отделению математики АН СССР.
Если он должен - он отдаст. И не просто отдаст, а еще и извиниться.
Отдавали станками и золотом, зерном и танками, и при этом не переставали извиняться.
Извинялись за все.
За то что мировая революция опоздала к ним на 40 лет, и за то, что мировая революция могла бы подождать еще 40 лет, за то что за речкой машины лучше, а у нас группа А в приоритете - больше чугуна надо, но в следующей пятилетке нагоним и обязательно повысим на 2,7% производство автомобилей для населения.
Товарищи слушали, кивали и переходили к главному.
Про автомобили нам ясно, говорили товарищи, а что вы скажет нам за иго царизма и ужасы сталинизма (его к этому времени уже развенчали).
Наш интеллигент делал скорбное лицо и честно признавался, что сказать ему нечего - виноват царизм перед вами, а за Сталина нам еще в трех поколениях у вас вымаливать.
В семи, уточняли товарищи, и показывая на расцветающий город Вильнюс/Варшаву/Львов корили - а представьте если б мы могли сами тут, да мы бы такого .. .
Интеллигент, даже если его предки в этом Вильно двести лет служили раввинами, кряхтел и честно признавал, что без нас было бы точно не хуже.
Не хуже то не хуже, не успокаивались товарищи, но скажите нам - Россия должна?
Конечно, облегченно вздыхал интеллигент, надеясь откупиться общими обещаниями и перейти к "международному признанию" на банкет в гостиницу "Интурист", за его счет разумеется.
Товарищи шли на банкет - мазали ненавистную русскую икру на самобытный хлеб и после второй, они тоже были интеллигенты, продолжали допрос.
К своему отъезду интеллигент был выучен на все будущие командировки, за признание надо платить, пусть пока и на словах.
Платить ему было нечем, его монографии и сборники стихов не рвали английские университеты и французские издатели, и платил он всегда одним и тем же
- он откусывал на банкетах от русского ломтя кусок за куском историю, землю, даже свои трупы
- какие еще двадцать миллионов, какие восемь в германскую,
весь мир рыдает за 108 чехов в 68-ом, с ума сошел с этими миллионами, постыдись.
Так что "крымневаш" это как раз совершенно нормально для тех, кто так и остался "советским интеллигентом с международным признанием".
Жизнь советского интеллигента была и сносной, и местами даже приятной.
Причитавшиеся блага явно перевешивали уровень гегемонов пролетариев, а по выслуге лет и некоторым степеням к квартире в приличном р-не - подальше от этих гегемонов, домику в дачном кооперативе и не у заводской помойки, продуктовым наборам в центральном гастрономе (со двора) и отоварке на базе облсовпрофа можно было получить и служебный автомобиль, и кафедру пожизненную, ну или по скудости - хорошую школу для ребенка, Жигули и путевку в Коктебель. Не хватало только одного - признания.
И как водится на Руси - признания хотелось иностранного, оно самое сладкое. Местные доски почета и юбилейные статьи этого дать никак не могли. Занавес таки был.
Редкие исключения универсальных ремесел "лиепа-ростропович" только подтверждали правило. А признания хотелось.
Да и почему бы нет?
Технарей, кто посмекалистее, попрятали в почтовые ящики, а гуманитарии, с обязательным здесь диалектическим материализмом, и вовсе были обречены. Раз в 15-20 лет один все же получал нечто стоящее - Нобеля за довоенные труды или еще более довоенный роман, что лишь подчеркивало всю бесперспективность живущих и здоровых.
Ближайшим местом для признания были республики ССР, какая- никакая а заграница, особенно если Прибалтика.
Закавказье с его наркомовским аристократизмом и хорошим климатом тоже котировалось, но уже хуже Прибалтики, на остаток - Средняя Азия.
Впрочем, при желании и из Душанбе с Фрунзе, с довеском Татарии и Мордовии, можно было выжать кое-какие дивиденды - "рассказы переведены на 20 языков народов мира".
Лет через пятнадцать после ВОВ, как только подчистили не ко времени взошедшие подснежники народных демократии, стала доступна и малая, но настоящая Европа, да и кусочек экзотики -
"монография издана в Варшаве",
"сборник стихов тепло принят венгерским читателем",
" командирован на строительстве гидроузла в Алжире, кормикобмината в Ханое",
а это уже ни хухры мухры, там даже негры имеются и малярия (прививку от нее ставили, как орден).
Выезжавший интеллигент, вооружённый всеми диалектиками марксизма твердо знал, что строит и учит он там не за деньги, не за ценное сырье и дешевую рабсилу, и никто, ничего, никогда платить не будет, всё это наш долг.
Долг образовался сам собою - в 1917 году, и никто давно не спрашивал - за что, порою ответ можно было штудировать лет десять на строительстве другого гидроузла в условиях с более тяжелым климатом.
Память была еще свежа.
Интеллигент устроен примитивно с точки зрения арифметики.
Будь он хоть академиком по отделению математики АН СССР.
Если он должен - он отдаст. И не просто отдаст, а еще и извиниться.
Отдавали станками и золотом, зерном и танками, и при этом не переставали извиняться.
Извинялись за все.
За то что мировая революция опоздала к ним на 40 лет, и за то, что мировая революция могла бы подождать еще 40 лет, за то что за речкой машины лучше, а у нас группа А в приоритете - больше чугуна надо, но в следующей пятилетке нагоним и обязательно повысим на 2,7% производство автомобилей для населения.
Товарищи слушали, кивали и переходили к главному.
Про автомобили нам ясно, говорили товарищи, а что вы скажет нам за иго царизма и ужасы сталинизма (его к этому времени уже развенчали).
Наш интеллигент делал скорбное лицо и честно признавался, что сказать ему нечего - виноват царизм перед вами, а за Сталина нам еще в трех поколениях у вас вымаливать.
В семи, уточняли товарищи, и показывая на расцветающий город Вильнюс/Варшаву/Львов корили - а представьте если б мы могли сами тут, да мы бы такого .. .
Интеллигент, даже если его предки в этом Вильно двести лет служили раввинами, кряхтел и честно признавал, что без нас было бы точно не хуже.
Не хуже то не хуже, не успокаивались товарищи, но скажите нам - Россия должна?
Конечно, облегченно вздыхал интеллигент, надеясь откупиться общими обещаниями и перейти к "международному признанию" на банкет в гостиницу "Интурист", за его счет разумеется.
Товарищи шли на банкет - мазали ненавистную русскую икру на самобытный хлеб и после второй, они тоже были интеллигенты, продолжали допрос.
К своему отъезду интеллигент был выучен на все будущие командировки, за признание надо платить, пусть пока и на словах.
Платить ему было нечем, его монографии и сборники стихов не рвали английские университеты и французские издатели, и платил он всегда одним и тем же
- он откусывал на банкетах от русского ломтя кусок за куском историю, землю, даже свои трупы
- какие еще двадцать миллионов, какие восемь в германскую,
весь мир рыдает за 108 чехов в 68-ом, с ума сошел с этими миллионами, постыдись.
Так что "крымневаш" это как раз совершенно нормально для тех, кто так и остался "советским интеллигентом с международным признанием".
