Буря над Индией, ч. 5 (1)

[marss2]

Оригинал взят у fenrus_02 в Буря над Индией, ч. 5 (1)

Данная глава на настоящий момент пока что последняя, дальше, что называется, work in progress и to be continued. Обещаю, что продолжение обязательно появится, и в первую очередь - именно здесь.

5. Врата Дели

- Оба мы старики, - проговорил лама.- Вина моя. Я слушал твои речи
о мире и его безумии, и одна вина повлекла за собой другую.
- Вы только послушайте его! Какой будет ущерб твоим богам, если ты
поиграешь с ребенком? А песенка была отлично спета. Едемте дальше, и я спою
тебе старую песню о Никал-Сейне у врат Дели.
Они выбрались из-под сумрака манговой рощи, и высокий пронзительный
голос старика зазвенел над полями. В чередованиях протяжных воплей
развертывалась история Никал-Сейна. Песня эта поется в Пенджабе
и поныне.

(Редьярд Киплинг, «Ким»)

В середине XIX века единой трансконтинентальной системы телеграфной связи еще не существовало. На территории Британской Индии телеграфные линии соединяли важнейшие стратегические пункты колонии, островная Британия была густо опутана проводами, но между двумя этими частями Империи связь по-прежнему осуществлялась исключительно почтово-курьерским способом. Иными словами, обмен информацией между Лондоном и Калькуттой происходил со скоростью почтового пакетбота, которому, даже при самом благоприятном стечении обстоятельств, на преодоление этой дистанции требовалось никак не меньше месяца, а зачастую – куда больше. Поэтому первые известия о мятеже в туземных войсках и падении Дели достигли Англии лишь в пятницу 26 июня – когда генерал Уилер в Канпуре обсуждал с посланниками Нана Саиба условия капитуляции.

В понедельник 29 июня – когда в Лакхнау сэр Генри Лоуренс готовил свою неудачную «разведку боем» - в Лондоне собралось экстренное заседание Парламента. Слово взял лидер оппозиции Бенджамин Дизраэли. В едких выражениях он потребовал от правительства лорда Пальмерстона объяснений: каким образом мятежникам удалось с такой легкостью овладеть «древней столицей Индостана»? Он также желал бы знать, какие конкретно меры правительство намерено предпринять для наведения порядка, и почему до сих пор не подал в отставку Генерал-губернатор Индии.

От лица правительства с ответом выступил Роберт Вернон Смит, президент Управляющего совета (органа государственного контроля за деятельностью Ост-Индской компании). Об отставке лорда Кэннинга, сказал он, не может быть и речи – он проявил себя во всех отношениях как выдающийся администратор, и именно с ним правительство связывает перспективы скорейшего разрешения кризиса. Что касается принимаемых мер, 10 тыс. британских солдат уже готово к отправке в Индию. Собственно говоря, их отправка была намечена на середину июля еще до получения известий о восстании – это была одна из регулярных партий подкреплений и пополнений личного состава. В дополнение к ним, по просьбе руководства Компании, правительство решило направить еще 4 тыс. человек. Тем не менее, основные надежды правительство возлагает на войска, уже находящиеся на территории Индии. «Реальной угрозы нашей индийской империи в данный момент не существует». - Сказал Вернон Смит. - «Я надеюсь, что уже в ближайшее время постигшее нас бедствие, каким бы неприятным оно ни было, будет ликвидировано силами войск, уже находящихся в пределах колонии».

Эта точка зрения полностью совпадала с той, которую высказал сам премьер-министр, лорд Пальмерстон, еще 26 июня, докладывая об индийских событиях королеве. Он обратил внимание Ее Величества на тот факт, что основная масса европейских войск, входящих в Бенгальскую армию, сконцентрирована в Пенджабе, на Северо-Западной границе, и следовательно, находится в пределах относительно легкой досягаемости от Дели. Не вызывает сомнений, что вмешательство этих войск повлечет за собой скорый и бесславный конец этого злополучного мятежа.

Пальмерстон был прав в одном – основная тяжесть боев – которым суждено было растянуться на два года – действительно ляжет на плечи английских солдат, уже находившихся в Индии на момент начала восстания. Хотя бы потому, что обещанные подкрепления, о которых красочно рассказывал Парламенту Вернон Смит, будут отправлены в Индию не на пароходах, а на парусных транспортах. Обоснование? Кто-то в военном министерстве решил, что пароходы слишком зависят от дозаправки на угольных станциях – им, дескать, придется еще несколько раз заходить в порты, в то время как парусники смогут избежать этой необходимости, «срезать» путь и за счет этого прибыть быстрее. Конечно же, это было полной чушью. Благодаря стараниям этих самодеятельных «специалистов по логистике», первые подкрепления в Индию начнут прибывать лишь в октябре…

Между тем, необходимость любой ценой вернуть Дели была очевидна, естественно, не только для лондонских кабинетных стратегов, но и в еще большей степени – для людей, непосредственно вынужденных сражаться за выживание Раджа.

Главнокомандующим Бенгальской армией на момент начала Мятежа являлся генерал Джордж Энсон. Аристократического происхождения (второй сын виконта Энсона), 59 лет от роду, он был известным светским львом лондонского общества, увлекался скачками и картами. Дизраэли, сам заправский картежник, как-то назвал его «лучшим игроком в вист во всей Европе». В юности он участвовал в битве при Ватерлоо, с тех пор боевого опыта не имел, зато одно время был личным адъютантом принца Альберта. Когда в 1853 г. Энсон принял предложение взять на себя командование дивизией в Бенгальской армии и засобирался в Индию, это вызвало практически тихую сенсацию в высшем свете – подобного от него никто не ожидал. За последующие три года он сделал головокружительную карьеру, которая привела его в итоге на должность главнокомандующего – отчасти, безусловно, за счет высоких связей, но не стоит отрицать и того факта, что Энсон проявил себя неплохим генералом и способным администратором.

Известие о падении Дели было получено в Амбале – крупнейшей военной станции Северной Индии – в тот же день, 11 мая, по телеграфу. Энсон со своим штабом в это время находился в Симле – популярном курортном местечке в прохладных предгорьях Гималаев, где многие европейцы предпочитали пережидать индийскую летнюю жару. Из Амбалы в Симлу телеграфной линии не было, пришлось срочно посылать вестового. В итоге Энсон получил донесение лишь утром 12 мая. Реакция генерала была абсолютно закономерной – Дели необходимо было отбить. Во все стороны полетели приказы: английским гарнизонам – взять под усиленный контроль главные продовольственные склады и арсеналы в Пенджабе, войскам, разбросанным в лагерях на удалении от основных баз – срочно стягиваться к Амбале и Мируту. Бригадному генералу Аркдейлу Уилсону, командовавшему британскими войсками, расположенными в Мируте, было приказано готовиться к выступлению. Колонна Уилсона должна была соединиться с войсками из Амбалы, под командованием самого Энсона, и вместе они должны были освободить от мятежников «древнюю столицу Индостана», по выражению мистера Дизраэли, пока они не успели в ней по-настоящему укрепиться.

Но быстрого выступления не получилось. Энсон добрался до Амбалы лишь 15 мая, и сразу столкнулся с огромными проблемами. Полки стягивались так быстро, что многие из них не успевали подтянуть свои обозы. Катастрофически не хватало продовольствия и транспорта. Помимо всего прочего, за три года до того Компания в целях экономии решила отказаться от содержания постоянного резерва тягловых животных для нужд армии. Теперь за эту «блестящую» идею приходилось расплачиваться. Между тем, Генерал-губернатор Индии, лорд Кэннинг, и главный комиссионер Пенджаба, Джон Лоуренс, слали Энсону одну телеграмму за другой, требуя поторапливаться. 23 мая колонна, наконец, выступила, в составе трех полков европейской пехоты (из них один британский королевский и два фузилерных полка Ост-Индской компании), одного туземного пехотного полка, одного британского кавалерийского полка (9-го уланского), одного дополнительного эскадрона легкой кавалерии и одной батареи туземной артиллерии. Туземные войска были явно ненадежны, и их тащили с собой главным образом потому, что оставлять их без присмотра было еще опаснее. Спустя два дня колонна добралась до города Карнал. Главнокомандующий остановился переночевать в доме отставного английского чиновника, вместе с несколькими другими офицерами. Утром 26 мая он почувствовал недомогание. Спустя 24 часа он был мертв. Это была холера.

Перед смертью он успел передать командование колонной своему помощнику, генералу сэру Генри Барнарду. Выбор был вполне логичен – 58-летний Барнард был одним из немногих среди высших английских офицеров в окружении Энсона, кто имел какой-то реальный опыт руководства крупными войсковыми соединениями в боевых условиях – во время недавно закончившейся Крымской войны он командовал бригадой, затем дивизией, а под конец некоторое время был начальником штаба британской экспедиционной Восточной армии. Тем не менее, нового главнокомандующего могла назначить лишь королева, а до тех пор, пока ее решение не будет получено, эта должность по старшинству перешла к генералу Риду. Однако Рид был слаб здоровьем, и по мере приближения к Дели состояние его все ухудшалось, поэтому фактическое командование всеми английскими войсками целиком и полностью легло на плечи Барнарда.

После некоторой заминки колонна снова выступила, и к 4 июня достигла Алипура, в 11 милях к северу от Дели. По дороге англичане жгли те деревни, где, по рассказам европейцев, спасшихся из Дели, жители дурно обращались с ними во время их бегства на север. После многочисленных рассказов об издевательствах над белыми женщинами и детьми солдаты пылали ненавистью и искали малейшего повода для расправы. Крестьян, заподозренных в соучастии, вешали без долгих разбирательств.

Тем временем, колонна Уилсона также выступила из Мирута. Она включала в себя один полк британской пехоты, один полк британской кавалерии, одну батарею конной и одну батарею пешей артиллерии, а также небольшое подразделение саперов и минеров – всего около 1000 человек, при 14 орудиях (из них – два тяжелых 18-фунтовых).

30 июня мирутская колонна впервые столкнулась с силами мятежников. Большой отряд сипаев под командованием внука Бахадур Шаха – Мирзы Абу Бакра (мирза – традиционный титул принца в империи Великих Моголов) попытался воспрепятствовать переправе англичан через реку, установив орудия на своем конце моста. Английские стрелки под прикрытием своей артиллерии штыковой атакой выбили противника с его позиций и завладели орудиями. Принц сбежал одним из первых, когда неподалеку от него взорвалась бомба, осыпав его комьями земли. Следом за ним обратились в бегство и остальные.

1 июня колонна Уилсона была значительно усилена – к ней присоединился Сирмурский батальон гуркхов, численностью около 600 человек. В первые дни Мятежа англичане с подозрением относились к гуркхам – в тот момент любой туземец казался им угрозой. Были даже попытки разоружения гуркхских частей, вызвавшие возмущение гордых непальских горцев. К счастью, в ситуации быстро разобрались, и гуркхи остались в строю. Верность и стойкость стрелков-гуркхов на протяжении всего времени Мятежа, их превосходные боевые качества и абсолютное бесстрашие стали практически легендарными. Впоследствии это приведет к значительному увеличению численности гуркхских частей в британской армии.

Наконец, 7 июня Уилсон достиг Алипура. Колонны соединились. К тому времени почти все малонадежные сипайские части, находившиеся под командованием Барнарда, были раздерганы на небольшие подразделения и раскиданы по различным гарнизонам. Численность вновь образованной группировки составляла примерно 3200 человек, из них большинство – европейцы, при 46 орудиях, из них 22 полевых и 24 – осадных.

Однако путь к Дели был прегражден. Мятежники, численностью около 9000 человек, под командованием Мирзы Кизр Султана (дяди незадачливого Абу Бакра), заняли сильные укрепленные позиции у деревни Бадли-ки-Серай, на полпути между Алипуром и Дели, и отступать явно не собирались. Первое крупное столкновение британских войск с мятежными сипаями в открытом полевом сражении стало неизбежностью.

Столетний опыт ведения боевых действий против различных индийских армий, многие из которых были вооружены и обучены по европейскому образцу, научил англичан с уважением относиться к такому противнику. Раз за разом индийцы демонстрировали свои способности как первоклассного «человеческого материала» для современной армии. Их пехота была, как правило, дисциплинированной и стойкой – при условии, что ей грамотно командовали. Традиционной областью, где они особенно преуспевали, была артиллерия – в XVIII-XIX веках многие индийские правители имели вполне современные артиллерийские парки, не уступавшие их европейским «учителям» ни по количеству, ни по качеству, а индийские артиллеристы отлично умели их использовать. Вот с кавалерией у индийцев дела, как правило, обстояли несколько хуже – они чаще всего полагались на свою традиционную иррегулярную феодальную конницу, а она никогда не могла выдержать полноценного столкновения с регулярными европейскими кавалерийскими частями. Однако теперь задача усложнялась тем, что англичанам противостояла не просто «европеизированная» индийская армия, какой была, например, армия сикхского Пенджаба в 1840-е годы, а армия, созданная, обученная и вооруженная ими самими, буквально «по своему образу и подобию». Сипайская пехота была обучена по тому же стандарту и использовала ту же самую тактику, что и пехота английская. Начавшееся перевооружение британских частей «энфилдами» давало англичанам ощутимое преимущество в равном столкновении, но во-первых, это перевооружение далеко еще не было завершено (и так и не было завершено до самого конца войны), а во-вторых, в условиях абсолютного численного превосходства сипайских частей, столкновения редко бывали равными. Артиллерия мятежников имела больше орудий, чем малочисленные европейские артиллерийские части, находившиеся в Индии на момент начала Мятежа, и среди этих орудий было много тяжелых. Поэтому, имея перед собой почти втрое превосходящую по численности армию мятежников, к тому же отлично укрепившуюся на заранее подготовленных позициях, генералу Барнарду было, над чем призадуматься.

Не имея преимущества в силах, необходимо было искать другие слабости противника. Главный дефект большинства индийских армий, с которыми приходилось иметь дело англичанам, лежал в области командования. Мало было создать армию по европейской системе – к такой армии необходимы были военачальники, умеющие эту систему грамотно использовать. Взяться «из воздуха» в одночасье они не могли – в Европе соответствующая военная школа, с ее традициями, канонами и образом мышления, формировалась на протяжении нескольких веков. Понятно, что самым простым и очевидным решением было передать командование индийскими войсками «европейского строя» европейским же офицерам – что успешно и осуществлялось как разнообразными туземными правителями, так и самими англичанами. Европейский «генерал по найму» был достаточно распространенной фигурой при дворах местных князей – так, например, знаменитый сикхский махараджа Ранджит Сингх активно использовал на своей службе бывших наполеоновских офицеров. Однако этот путь для мятежников был закрыт, по понятным причинам. Но заполнить образовавшийся вакуум им было попросту нечем. Разумеется, среди их вождей было немало способных и талантливых индийских офицеров, но мы помним, что в армии Ост-Индской компании индийские офицеры играли роль вспомогательно-консультативную, они почти никогда не командовали войсками напрямую, за исключением каких-либо экстраординарных обстоятельств (отсутствие всех европейских офицеров части). К тому же, все они были сосредоточены на низших уровнях армейской организации – до полка включительно, но не выше. Ни один индийский офицер не только не имел опыта командования сколько-нибудь крупными силами, но не имел даже теоретического представления о том, как это делается. Им приходилось учиться на ходу, методами проб и ошибок. Не упрощало им задачу также и то, что всяческие туземные аристократы, князья и раджи, вставшие на сторону мятежников, считали, что командование является их наследственной прерогативой по праву рождения, и по политическим причинам их мнение приходилось учитывать. Именно поэтому во главе мятежных сипайских армий вдруг оказались делийские принцы, никогда до того в жизни не нюхавшие пороху. Фактическое командования, без сомнения, осуществляли более опытные сипайские офицеры – коллегиально.

Собственно, с армией мятежников произошло то же самое, что практически всегда происходило с европеизированными индийскими армиями, когда они по какой-либо причине лишались своего европейского командования: сохранив свои отличные боевые качества, она начала «хромать на голову». В первую очередь, это выразилось в пассивности и чрезмерной осторожности – даже имея подавляющее численное преимущество, мятежники раз за разом предпочитали действовать оборонительно. Построить полевые укрепления, засесть там, ощетиниться пушками, и ждать, пока англичане истекут кровью, штурмуя их позиции.

Но это было ошибкой, потому что, при всей важности хорошей обороны, одной обороной войны никогда не выигрываются. Пассивно преграждая путь англичанам, сипаи раз за разом отдавали инициативу в их руки.

Барнард решил атаковать позиции у Бадли-ки-Серай по трем направлениям. Пехота должна была наступать на обоих флангах, справа и слева от основной дороги. Конница должна была переправиться через канал к западу от деревни и обойти противника.

Англичане выступили затемно и подошли к вражеским позициям на рассвете. Вперед были выдвинуты орудия, завязалась напряженная артиллерийская дуэль. Однако преимущество в ней было явно на стороне мятежников – у них было больше тяжелых орудий, и использовали они их превосходно. Один из английских офицеров вспоминал впоследствии, что никогда в жизни ему не приходилось видеть столь точной и профессиональной стрельбы. Увидев, что английская канонада не причиняет укреплениям особого вреда, в то время как его пехота начинает нести серьезный урон, Барнард приказал 1-й бригаде атаковать левый фланг противника. Под ураганным картечным огнем солдаты 75-го пехотного и 1-го Бенгальского фузилерного полков в штыковой атаке ворвались в укрепления.

В этот критический момент мятежники попытались перейти в наступление на противоположном фланге. Густые пехотные колонны, поддержанные кавалерией и конной артиллерией, атаковали тонкую, предельно растянутую линию британской пехоты.

Повторилась ситуация, которая оказалась бы хорошо знакомой покойному сэру Артуру Уэллесли, герцогу Веллингтону, который когда-то тоже начинал свою военную карьеру в Индии. Пехотная линия в два человека глубиной выглядит обманчиво уязвимой и хрупкой. Мощная глубокая колонна, похожая на огромный таран, кажется, должна неминуемо смести ее со своего пути – за счет простого физического напора. Неопытному человеку трудно поверить, что эта жалкая жиденькая цепочка людей способна остановить такую силу. Но в линии, в отличие от колонны, каждое ружье может быть задействовано одновременно. Дисциплинированная и хорошо обученная пехота, вооруженная дульнозарядными капсюльными ружьями, способна произвести в среднем три выстрела в минуту. Эффективная дальность поражения этого оружия составляет около 200 ярдов (примерно 180 м.) для гладкоствольного мушкета, и все 800 ярдов (порядка 730 м.) – для «энфилда». Колонна в полевых условиях, чтобы не смешать строй и не превратиться в беспорядочную толпу, должна двигаться быстрым шагом, но не бегом. Согласно английскому уставу, самый быстрый шаг (double quick) составляет 120 шагов в минуту, и это практически предел скорости для перемещения организованных масс людей пешком на сколько-нибудь длинное расстояние с сохранением хотя бы относительного строя. Один нормальный человеческий шаг в среднем составляет несколько меньше метра – примерно сантиметров 80. Если мы даже накинем немного, и примем один шаг как равный одному ярду (91,44 см.), у нас все равно выйдет, что двести ярдов под огнем противника колонна преодолеет в лучшем случае за полторы минуты, а то и больше. Тысяча человек в линии – полторы минуты – четыре с половиной тысячи пуль. Это с гладкоствольными мушкетами. С «энфилдами» - шесть минут и восемнадцать тысяч пуль. На самом деле, даже больше, потому что когда люди в первых рядах начинают падать, ход колонны неизбежно замедляется.

2-я английская бригада, состоявшая из 60-го стрелкового и 2-го Бенгальского фузилерного полков, встретила атакующих сипаев, как на учениях. Залп, еще один, и еще. Поле заволокло едким пороховым дымом. Колонна, пробивающаяся через убийственный огонь, похожа на человека, идущего навстречу шквальному ветру, который ослепляет и валит с ног. Смешивая ряды, поскальзываясь в крови, спотыкаясь о трупы, под свинцовым градом, колонны замедлили свой стремительный атакующий шаг до черепашьего, и в итоге – остановились. В этот момент на сцене появилась английская конница, завершившая свой обходной маневр, и 9-й уланский полк с ходу атаковал прикрывавшую колонны кавалерию мятежников во фланг, отбросив ее в беспорядке на собственную пехоту. Все смешалось. Тем временем, 1-я бригада, успешно взяв укрепления на левом фланге сипаев, развернулась, подобно катку прошлась вдоль всей позиции мятежников, скатывая ее как гигантский ковер, захватила вражеские артиллерийские батареи – и повернула их в спину сбившейся в огромную кучу сипайской пехоте.

Девятитысячная армия Кизр Султана прекратила свое существование. Осталась лишь обезумевшая окровавленная толпа людей, обратившаяся в беспорядочное бегство, бросая оружие. Сам мирза этого, правда, уже не увидел. При первых признаках того, что позиция может пасть, он вскочил на коня, крикнул своим офицерам, что поскакал в Дели за подкреплениями – и был таков.

Преследование бегущих продолжалось до самых окрестностей Дели. Здесь из города на помощь беглецам выдвинулись свежие части, и остаткам армии удалось укрыться за крепостными стенами.

Конечно, это была победа. Но праздновать англичанам еще было особо нечего – они разбили лишь меньшую часть сил противника, смели один его заслон. Теперь перед ними стояла задачка посерьезнее.

Город Дели лежит на равнине, примыкающей к широкой реке Джамне, и в плане похож на большой неровный полукруг. Город был чрезвычайно сильно укреплен по всему периметру – мощные крепостные стены с башнями и бастионами создавались падишахами империи Великих Моголов целенаправленно для противостояния артиллерии. Избранный ими способ защиты – за счет увеличения толщины стен – был не самым оптимальным, и по эффективности, конечно, уступал европейской фортификационной системе Вобана, но у Барнарда не было настоящей тяжелой осадной артиллерии, а английские полевые орудия сами по себе не могли причинить этим стенам значительного вреда. В центре города располагалась цитадель - Красный Замок, не уступающая по мощности укреплений первой линии городских стен. Английский военный городок, как обычно, находился за пределами и на некотором расстоянии от старого города, там же размещался заброшенный постоянный лагерь индийских войск. К северо-западу от старого города была расположена невысокая, но длинная скалистая гряда, обозначающая край слегка приподнятого плато, на котором стоял город – англичане называли ее Delhi Ridge, Хребет Дели. Между Хребтом и стенами города было довольно обширное и преимущественно свободное пространство, с разбросанными тут и там садами, небольшими виллами и английскими административными постройками.

У англичан не было ни малейшей возможности хотя бы номинально блокировать весь периметр городских стен – для этого у них попросту не хватало людей. Осаждающие расположили свой лагерь в ложбине за Хребтом, а сам Хребет использовали в качестве передовой позиции, но они ничего не могли сделать для прекращения снабжения города, или для недопущения к осажденным подкреплений. И эти подкрепления продолжали прибывать беспрерывным потоком. На глазах у англичан, с противоположного берега Джамны по понтонному мосту в Дели переправлялись все новые и новые части мятежников. Только в течение первой половины июня в Дели прибыло 14 пехотных и 5 кавалерийских полков и 2 артиллерийские батареи. Кроме того, в самом городе мятежники произвели рекрутский набор и поставили под ружье около 2 тыс. человек. Вместе с вновь прибывающими подкреплениями их численность достигала 15 тысяч – против 3 тысяч у Барнарда. К англичанам тоже прибывали подкрепления, и им в итоге удалось увеличить свою численность примерно до 6 тысяч, но разница между трехкратным и пятикратным численным превосходством противника в тех условиях была скорее умозрительной…

Это была очень странная осада. Временами впору было задать себе вопрос, кто осаждает кого. Не имея физической возможности взять город измором, единственным, на что могли рассчитывать англичане, был штурм. Но штурм превосходно укрепленной крепости, без нормальной осадной артиллерии и в условиях подавляющего численного превосходства обороняющихся был чистой воды самоубийством. Фактически, «осажденные» представляли собой значительно более серьезную угрозу для «осаждающих», чем наоборот. Очень скоро сипаи начали предпринимать массовые вылазки за пределы крепостных стен, и раз за разом атаковали английские позиции на Хребте, не давая англичанам покоя ни днем, ни ночью. В довершение всего, в лагере продолжала свое триумфальное шествие холера. В конце июня умер генерал Генри Барнард. Командование оказалось в руках все того же престарелого и немощного генерала Рида.

Стало понятно, что вопрос стоит уже не столько о судьбе Дели, сколько о выживании армии. Ситуация все больше становилась похожей на патовую, и время работало против англичан. Гордиев узел этой «осады» можно было лишь разрубить, и сделать это было реально только одним способом – штурмом, каким бы рискованным он ни был. Но Рид – человек неглупый, но мягкий и неуверенный в себе – был откровенно неспособен принять такое решение. Кампания достигла своей абсолютной кульминации. Здесь, на Хребте Дели, в жаркие летние месяцы 1857 года, висела на волоске не только судьба армии, но и судьба Индии, а вполне возможно – и судьба Британской империи в целом. Равновесие не могло продолжаться вечно. Одно дуновение ветерка с той или с другой стороны могло спасти Империю – или похоронить ее навсегда.

Comments

[oper-1974.livejournal.com]

Я на стороне сипаев.:)

[marss2.livejournal.com]

все так... но если заменить "Нана Саиб" на "Джохар Дудаев" то все заиграет другими красками...

[oper-1974.livejournal.com]

Блин.Это земля и небо.
Мы что на Чечне сильно "нажились"? - скорее наоборот:))
Да и сравнивать диких пещерных вайнахов,которые всегда жили разбоем(и сейчас такие) с древней индийской цивилизацией?:))

[marss2.livejournal.com]

ну процесс конечно шел по разному....СССР/Англия

но итог примерно один..Чечня, Таджикистан, Узбекистан - в 1991 что то похожее было..