Дискотека 80-ых

У Горенштейна в романе "Место" есть такой эпизод.
Главный герой, забитый, бездомный, бессмейный "старый юноша", вынужденный работать в каком-то СМУ за койко-место, тогда как амбиции - огого, по счастливому стечению обстоятельств попадает в модную компанию.
Илита и золотая молодежь.
Время оттепельное, речи соответствующие, от Культа отвращение до визга.
Гостей угощают приехавшим из столицы свободолюбивым, но при этом правительственно обласканным поэтом (в образе которого выведен, по-видимому, андрогин Ахмадуллина-Евтушенко).
Главный герой мечтает единой умной и острой репликой привлечь к себе внимание Поэта, очаровать его и тем самым сразу выйти в дамки.
Ухватив настроение компании, он уже преисполнился к Сталину самой жгучей, самой искренней ненавистью.
На убойную свою реплику он заходит издалека : "А вот рабочие у нас до сих уважают Сталина !" - начинает он, думая здесь-то и ударить своей искрометной, радикальной, в стиле дискурса о небыдле выдержанной антитезой, долженствующей привлечь к нему внимание всех и Поэта.
Однако продолжаить ему не дают.
Не удосужившись дослушать, компания поднимает его на штыки как сталиниста.
И кто-то кулакастый, молчавший до того весь вечер, дает по морде, а потом спускает с лестницы.
Тем самым, собственно и добившись взыскуемого главным героем.
Поэт хлопает его по плечу, спрашивает имя, приглашает в Москву...
Логика компаний.
Психология малых групп.

(с) Галина Гужвина

Приехав в летнюю Москву после долгого перерыва, с особой силой осознаешь, насколько, снимая "Оттепель", младший Тодоровский снимал столицу интимно свою и сегодняшнюю:
те же тонкие страданья вальяжного, несуетного, но привыкшего сладко кушать, тусоваться и размножаться креаклиата,
страдания, вертящиеся в основном вокруг недостаточной/убывающей/поставленной под вопрос сладости вкушений, влияний и слияний,
те же расстегнутые вороты мужских рубашек и широкие юбки над стройными ногами,
те же душеподобные дожди, капающий в любое время широколист,
мостовые в слепящих бликах и Средняя Азия на подай-принеси.

Хипстерская такая Москва, пристрастно усеченная, напоказ, на экспорт, с вечной, неосуществимой мечтой и для внутреннего употребления не иметь в ней ничего кроме.
Никаких чтоб рыхлых теток в перманенте, дядечек в древних клетчатых рубашках, стиранных целлофановых пакетиков и носков под сандалии.

(с) Галина Гужвина
=============================
( Read more... )

У меня оскаленное украинство всегда идет в ассоциативной связке с оскаленной южной хозяйственностью, женской по преимуществу.
С онажемать,
с « а ну-ка ляжь, я тебе сказала ! »,
с « у соседки не борщ, а помои, у меня свиньи бы это кушать не стали »,
с литровыми банками клубники, которые привозились детям в пионерлагерь в родительский день (« а ну-ка ешь сейчас, при мне, чтоб ни с кем не делиться !»),
дети потом по неделе мучались жестокой диареей, а виноват был, конечно, лагерь.

С сознательной женской деинтеллектуализацией,
с козырянием неуспешностью в математике,
с замужем в качестве высшей карьерной амбиции,
с восприятием собственного ребенка, особенно сыночки исключительно как идеально прожорливого рта, плавно переходящего в прямую кишку.

Лучшей иллюстрацией вышеописанного служит, по-моему, апрельский бунт украинских солдатских матерей (мало, очень как-то мельком, освещенный нашей прессой – настолько, что, не встретила бы я уже здесь, в Крыму, одну из этих женщин, я бы в реальность новости просто не поверила).
Делегация матерей с Украины приехала тогда в Москву, чтобы встать на Красной Площади пикетом с плакатами.
Нет, не содержания « Путин (пара эпитетов), останови войну ! »

А с требованием к Путину разобраться, почему их сыночек, призванных на т.н. АТО бить "донбасских бандюков", плохо кормят и недостаточно одевают.
=================
(с) Галина Гужвина



( Read more... )