Голые в кино 2
Dec. 18th, 2016 10:38 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
marss2Оригинал взят у ![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
alexander_pavl в Голые в кино 2
alexander_pavl в Голые в кино 2Постепенно и зрители и творцы пресытились жанром "нюдис". К середине 60-х картины подобного рода начисто изчезли с экранов, вытесненные волной "сексплотации", кретинских софт-порно комедий. Нудисты, хиппи и вообще "продвинутая молодежь" изображались здесь сексуально одержимыми негодяями без стыда и совести. Связного сюжета в «голых» фильмах начала 70-х, как правило, не было. Эстетика мини-юбок, штанов-клеш, группового секса и лохматых бакенбард. Непрерывный грохот "калифорнийского рока", смешанный с немецкими псевдонародными напевами.
Словом, веселые семидесятые в химически чистом виде. Что до голого тела, то оно было представлено с исчепывающей полнотой. Отвернувшись от вульгарного сюжета, мы сможем разглядеть детали молодежной нудистской субкультуры, но в общем зрелище для поклонников trash movies. Если бы кто-нибудь спросил меня о том, какой фильм выбрать из этой кучи мусора, то я посоветовал бы "Солнце, Зюльд и вареные крабы" ("Sonne, Sylt und kesse Krabben", 1971, реж. Джерци Макк) и "Рынок любви" ("Liebesmarkt", 1973, реж. Хюберт Франк), оба с участием милой блондиночки Ингрид Штигер, прославленной абсурдистским телесериалом «Климбим». Ингрид была самой настоящей нудисткой и раздевалась перед камерой без малейшей позы. Она носила золотую цепочку на талии и браслет на левой лодыжке. Ее походка была легка, а жесты изящны. Актриса она была неплохая, но не Ольга Чехова, далеко не. Впрочем, от красивой грациозной зверюшки не требуют игры по системе Станиславского. Она должна радовать глаз плавностью движений и не слишком часто смотреть в объектив. Сами же фильмы, сосредоточенные в одном случае на эротических приключениях «золотой молодёжи» на «горячем песке острова Зюльт», а в другом – на составлении социологического опроса в Мюнхене, довольно интересно портретируют нудистскую субкультуру Западной Германии семидесятых годов, практически полностью исчезнувшую спустя десятилетие.
Рядом с немецкими порнокомедиями жил и умер жанр "просветительского" кино, именуемый Aufklärungsfilm. Ироничная псевдодокументальность научно-популярных фильмов теоретика евронудизма Освальда Коле (Oswald Kolle) превращает их в подлинные жемчужины camp culture. Aufklärungsfilm, как таковой, родился ещё в 20-е годы, но в ту пору его развитие (в коем приняли участие даже Эйзенштейн и Пудовкин) было абортировано тоталитаристами. Освальд Коле начал с той точки, на которой развитие просветительского кино остановилось, и пошёл дальше, делая вид, что никакой паузы в просвещении не было. Здесь нет сюжета, даже рудиментарного, нет актеров, нет музыки, нет ничего вообще. Кажется, что всерьез такое кино делать невозможно. Но Освальд Коле с удовольствием прикидывается убийственно серьёзным педантом.
Выглядит типовой Aufklärungsfilm так: за кадром Освальд Коле читает текст, а в кадре безымянные нагие персонажи улыбчиво контактируют, иллюстрируя этапы полового просвещения. Особенно впечатляет то обстоятельство, что сексуальность и обнажение в фильмах Коле разведены. Люди, снимающиеся у Освальда Коле в Aufklärungsfilme обнажены просто потому что им это нравится. Они не эксгибиционисты и не секс-маньяки. Просто нудисты. Можно сказать, что такие работы Освальда Коле, как «Любовь как социальная игра» (Liebe als Gesellschaftsspiel, 1972), последовательно антипорнографичны. Они посвящены наготе и сексу, но возбудиться ими практически невозможно. Они несут зрителям массу интереснейшей информации об устройстве половых органов и методике копуляции, и если сейчас тексты кинолекций звучат банально, то визуально эти фильмы оказывались буквально мозгоразрывными гранатами – они просветляли.
Появление телевизионного науч-попа убило субжанр Aufklärungsfilm, однако преувеличить значение таких фильмов, как «Твоя жена – неведомое существо» (Deine Frau, das unbekannte Wesen, 1969) и «Например, распад брака» (Zum Beispiel: Ehebruch, 1970) невозможно. Это была настоящая революция.
За пределами ФРГ нудизм не вызывал у кинематографистов никакого интереса. Вероятно, послевкусие «нюдисов», которые на закате своего существования неизменно проваливались в прокате, отбило у продюссеров охоту вкладывать деньги в столь сомнительную тему. Нет, голые, конечно, регулярно появляись на экране, но кинематографическая нагота всегда была сексуально мотивирована. Не для спорта и гигиены раздевались актрисы 60-70-х годов, но ради секса! Исключения были редчайшими – можно вспомнить лишь Хелен Миррен в «Совершеннолетии» (Age of Consent, 1969), купающуюся голышом на коралловых рифах.
Гораздо чаще авторы фильм касались темы несексуальной наготы для того, чтобы противопоставить свободу от социальных условностей рабству буржуазных приличий. Нудисты или нудистки даже не бунтовали против репрессивного общества, а просто игнорировали правила игры. По тенденциям это было интересно, но высокохудожественными такие фильмы называть трудно. В «Куда ты идёшь совершенно голая?» (Dove vai tutta nuda? 1969) Паскуале Кампанине мой любимый актёр Томас Милиан, обычно играющий психопатов, склонных к насилию, «случайно» женится на девушке, которая вообще не обращает внимание на одежду и не признаёт приличий в силу своей наивности. В «Каникулах нагишом» (Senza buccia, 1979) режиссёра Марчелло Алипранди фрустрированный юноша преодолевает свои комплексы не раньше, чем привыкает ходит голышом в компании нагих сверстниц. И так далее, и тому подобное, а выделяется из этого ряда только очень сильный и мрачный фильм Никласа Рёга с непереводимым названием Walkabout (1971), в котором нудизм старшеклассницы оказывается лишь паузой на саморазрушительном пути в общество.
Как ни странно, самый умный и изысканный фильм о нудистке, сталкивающейся с непониманием "текстильного" мира, снят в ханжеском СССР. В "Девочке и эхо" режиссер А. Жебрюнас пересказал своими словами сюжет новеллы Юрия Нагибина о голой двенадцатилетней девочке, купающейся в море где-то между Юрмалой и Коктебелем. Назидательность умелой прозы у литовского режиссёра сменилась визуальной магией кинематографа. Маленький черно-белый фильм воплотил весь комплекс чувств, побуждающих покидать официально разрешенные пляжи и снимать с себя одежду. Тонкость на грани эстетизма и простота на грани гениальности. Как истинно поэтический шедевр, "Девочка и эхо" не передается пересказу, потому помолчим.
Следующий по времени игровой, пардон, художественный фильм, посвященный нудизму, был сделан в Югославии в 1984 году и даже попал на советские экраны. Речь идет о "Красоте порока", в Европе его именовали "Прекрасный грех". Душераздирающая история встречи простой деревенской бабы с нудистами, пришедшими с Запада на прекрасную югославскую (тогда это называлось Югославией) землю, кончается,само собой, катастрофой. Как жить, если рядом кто-то загорает без трусов? Кулаки сжимаются от пролетарской ненависти ко всем голым проходимцам, поднимается праведный гнев... И всё кончается очень плохо.
Так же плохо всё кончается в фильме (опять-таки!) Никласа Рёга Castaway (1987), с гениальным Оливером Ридом в главной роли, где запланированная райская идиллия на необитаемом острове в компании юной нудистки оборачивается для героя бесконечным кошмаром. Прелестная, но фригидная нудистка (кстати, фильм поставлен по её книге) бьёт героя по яйцам и предпочитает купаться и загорать в заливе, предоставляя затеявшему робинзонаду герою медленно умирать от ожогов и разноообразных инфекций в крытой пальмовыми листьями хижине. Асексуальная чистота наготы здесь выворачивается довольно страшной стороной, напоминающей известный рассказ Бориса Виана.
Словом, веселые семидесятые в химически чистом виде. Что до голого тела, то оно было представлено с исчепывающей полнотой. Отвернувшись от вульгарного сюжета, мы сможем разглядеть детали молодежной нудистской субкультуры, но в общем зрелище для поклонников trash movies. Если бы кто-нибудь спросил меня о том, какой фильм выбрать из этой кучи мусора, то я посоветовал бы "Солнце, Зюльд и вареные крабы" ("Sonne, Sylt und kesse Krabben", 1971, реж. Джерци Макк) и "Рынок любви" ("Liebesmarkt", 1973, реж. Хюберт Франк), оба с участием милой блондиночки Ингрид Штигер, прославленной абсурдистским телесериалом «Климбим». Ингрид была самой настоящей нудисткой и раздевалась перед камерой без малейшей позы. Она носила золотую цепочку на талии и браслет на левой лодыжке. Ее походка была легка, а жесты изящны. Актриса она была неплохая, но не Ольга Чехова, далеко не. Впрочем, от красивой грациозной зверюшки не требуют игры по системе Станиславского. Она должна радовать глаз плавностью движений и не слишком часто смотреть в объектив. Сами же фильмы, сосредоточенные в одном случае на эротических приключениях «золотой молодёжи» на «горячем песке острова Зюльт», а в другом – на составлении социологического опроса в Мюнхене, довольно интересно портретируют нудистскую субкультуру Западной Германии семидесятых годов, практически полностью исчезнувшую спустя десятилетие.
Рядом с немецкими порнокомедиями жил и умер жанр "просветительского" кино, именуемый Aufklärungsfilm. Ироничная псевдодокументальность научно-популярных фильмов теоретика евронудизма Освальда Коле (Oswald Kolle) превращает их в подлинные жемчужины camp culture. Aufklärungsfilm, как таковой, родился ещё в 20-е годы, но в ту пору его развитие (в коем приняли участие даже Эйзенштейн и Пудовкин) было абортировано тоталитаристами. Освальд Коле начал с той точки, на которой развитие просветительского кино остановилось, и пошёл дальше, делая вид, что никакой паузы в просвещении не было. Здесь нет сюжета, даже рудиментарного, нет актеров, нет музыки, нет ничего вообще. Кажется, что всерьез такое кино делать невозможно. Но Освальд Коле с удовольствием прикидывается убийственно серьёзным педантом.
Выглядит типовой Aufklärungsfilm так: за кадром Освальд Коле читает текст, а в кадре безымянные нагие персонажи улыбчиво контактируют, иллюстрируя этапы полового просвещения. Особенно впечатляет то обстоятельство, что сексуальность и обнажение в фильмах Коле разведены. Люди, снимающиеся у Освальда Коле в Aufklärungsfilme обнажены просто потому что им это нравится. Они не эксгибиционисты и не секс-маньяки. Просто нудисты. Можно сказать, что такие работы Освальда Коле, как «Любовь как социальная игра» (Liebe als Gesellschaftsspiel, 1972), последовательно антипорнографичны. Они посвящены наготе и сексу, но возбудиться ими практически невозможно. Они несут зрителям массу интереснейшей информации об устройстве половых органов и методике копуляции, и если сейчас тексты кинолекций звучат банально, то визуально эти фильмы оказывались буквально мозгоразрывными гранатами – они просветляли.
Появление телевизионного науч-попа убило субжанр Aufklärungsfilm, однако преувеличить значение таких фильмов, как «Твоя жена – неведомое существо» (Deine Frau, das unbekannte Wesen, 1969) и «Например, распад брака» (Zum Beispiel: Ehebruch, 1970) невозможно. Это была настоящая революция.
За пределами ФРГ нудизм не вызывал у кинематографистов никакого интереса. Вероятно, послевкусие «нюдисов», которые на закате своего существования неизменно проваливались в прокате, отбило у продюссеров охоту вкладывать деньги в столь сомнительную тему. Нет, голые, конечно, регулярно появляись на экране, но кинематографическая нагота всегда была сексуально мотивирована. Не для спорта и гигиены раздевались актрисы 60-70-х годов, но ради секса! Исключения были редчайшими – можно вспомнить лишь Хелен Миррен в «Совершеннолетии» (Age of Consent, 1969), купающуюся голышом на коралловых рифах.
Гораздо чаще авторы фильм касались темы несексуальной наготы для того, чтобы противопоставить свободу от социальных условностей рабству буржуазных приличий. Нудисты или нудистки даже не бунтовали против репрессивного общества, а просто игнорировали правила игры. По тенденциям это было интересно, но высокохудожественными такие фильмы называть трудно. В «Куда ты идёшь совершенно голая?» (Dove vai tutta nuda? 1969) Паскуале Кампанине мой любимый актёр Томас Милиан, обычно играющий психопатов, склонных к насилию, «случайно» женится на девушке, которая вообще не обращает внимание на одежду и не признаёт приличий в силу своей наивности. В «Каникулах нагишом» (Senza buccia, 1979) режиссёра Марчелло Алипранди фрустрированный юноша преодолевает свои комплексы не раньше, чем привыкает ходит голышом в компании нагих сверстниц. И так далее, и тому подобное, а выделяется из этого ряда только очень сильный и мрачный фильм Никласа Рёга с непереводимым названием Walkabout (1971), в котором нудизм старшеклассницы оказывается лишь паузой на саморазрушительном пути в общество.
Как ни странно, самый умный и изысканный фильм о нудистке, сталкивающейся с непониманием "текстильного" мира, снят в ханжеском СССР. В "Девочке и эхо" режиссер А. Жебрюнас пересказал своими словами сюжет новеллы Юрия Нагибина о голой двенадцатилетней девочке, купающейся в море где-то между Юрмалой и Коктебелем. Назидательность умелой прозы у литовского режиссёра сменилась визуальной магией кинематографа. Маленький черно-белый фильм воплотил весь комплекс чувств, побуждающих покидать официально разрешенные пляжи и снимать с себя одежду. Тонкость на грани эстетизма и простота на грани гениальности. Как истинно поэтический шедевр, "Девочка и эхо" не передается пересказу, потому помолчим.
Следующий по времени игровой, пардон, художественный фильм, посвященный нудизму, был сделан в Югославии в 1984 году и даже попал на советские экраны. Речь идет о "Красоте порока", в Европе его именовали "Прекрасный грех". Душераздирающая история встречи простой деревенской бабы с нудистами, пришедшими с Запада на прекрасную югославскую (тогда это называлось Югославией) землю, кончается,само собой, катастрофой. Как жить, если рядом кто-то загорает без трусов? Кулаки сжимаются от пролетарской ненависти ко всем голым проходимцам, поднимается праведный гнев... И всё кончается очень плохо.
Так же плохо всё кончается в фильме (опять-таки!) Никласа Рёга Castaway (1987), с гениальным Оливером Ридом в главной роли, где запланированная райская идиллия на необитаемом острове в компании юной нудистки оборачивается для героя бесконечным кошмаром. Прелестная, но фригидная нудистка (кстати, фильм поставлен по её книге) бьёт героя по яйцам и предпочитает купаться и загорать в заливе, предоставляя затеявшему робинзонаду герою медленно умирать от ожогов и разноообразных инфекций в крытой пальмовыми листьями хижине. Асексуальная чистота наготы здесь выворачивается довольно страшной стороной, напоминающей известный рассказ Бориса Виана.
