![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
marss2А насколько хорошо вы знаете Украину?
– Достаточно хорошо. Я служил в Белой Церкви.
Неоднократно бывал там впоследствии. Очень хорошо знаю и Харьков, и Киев. В конце 80-х, в Белой Церкви, я оказался единственным москвичом на целую площадку, битком набитую войсковыми частями.
И меня поразило то, насколько русские ребята с Украины и этнические украинцы не находили общего языка.
Единственное, в чем они сходились, – это то, что все они очень не любили коммунистов.
Что такое коммунисты – они не очень хорошо понимали, но родители их научили тому, что "коммуняки – бяки".
Во всех остальных случаях, когда нужно было какое-то взаимодействие, нужно было что-то делать вместе, оказывалось, что они друг друга очень не любят и не хотят что-то делать вместе.
У них нет точек соприкосновения.
Вот это было для меня каким-то открытием.
Потому что люди живут на одной земле, но они были разными.
Я начал наблюдать за ними и понял, что они действительно — очень разные.
Что это, строго говоря, два разных народа, находящиеся на одной территории.
Хорошо, а почему вы отказываете в "гидности" событиям на Майдане?
– Мне всегда говорили, что, в отличие от русских, украинцы — умные.
Я не спорил. Я видел, что действительно – во всяком случае, в тактических решениях – украинцы демонстрируют быстроту мысли. Но, собственно, когда первый майдан закончился тем, чем он закончился, когда пошел экономический подъем, когда сильно сжатая пружина разжалась – это все было очень интересно.
А потом, когда они сдулись, это стало уже неинтересно.
Но украинцы почему-то этот урок не учли.
И когда начался второй майдан, революционерам говорили открытым текстом: "Ребята, в 2004 году у вас был наш 1991 год, а теперь у вас наш 1993 год. Посмотрите, чем все кончилось у нас!".
Им много раз было сказано: "Изучайте историю современной России. Смотрите, какие там идут процессы".
ml
С началом событий на Майдане фэндом (сообщество писателей и читателей фантастики) раскололся. Насколько этот раскол фатален и необратим?
– Фэндом раскололся моментально. Притом по линии, которая, на самом деле, была очерчена задолго до того. Потому что никто не скрывал своих политических предпочтений. Просто всегда декларировалось: "Вот мы – хорошие ребята, мы профессионалы, мы занимаемся одним делом. И мы можем об этом поспорить, но не будем друг друга бить".
Но тут ситуация повернулась – и случился раскол.
Его не забудут.
Потому что с обеих сторон было сказано очень много того, что оставалось в силу толерантности и политкорректности под спудом.
И когда мне двадцать раз сказали про мой "рабский менталитет" – мне, человеку с гербом, у которого шестьсот лет подтвержденной документально истории, я спросил: "Ребята, а хорошо ли вы знаете историю? Вы живете рядом с самой большой страной на свете. Вы не можете не учитывать то, что там происходит".
Каково соотношение сил? По какую сторону авторы талантливей и интересней?
– Другая сторона сильно проигрывает российской стороне по качеству текстов, по таланту.
А вдобавок – еще и по профессионализму.
Я немножко знаком с тем, что там написано, но в пределах одной-двух страниц, потому что больше это читать невозможно.
Я, честно говоря, не знаю, как к этому относиться, потому что не могу навскидку найти никаких исторических аналогий.
Строго говоря, всегда, в любой полемике, и на той, и на другой стороне присутствовали яркие, харизматичные, сильные писатели.
За которых было не стыдно. Ну а сейчас с той стороны не о чем говорить, не с кем конкурировать.
Масштаб не тот. Во времена Второй мировой войны и там, и здесь — такие монстры работали, такая силища была! А сейчас – такая мелочь.
Вы сами не могли не строить модели, не анализировать. Чем, по-вашему, закончится ситуация в Украине? Захватит ли страну Кремль (как прогнозируют очень многие)?
– Украина, на самом деле, сейчас России не нужна и даром – это абсолютно понятно. Для того чтобы Украину брать под себя, должна быть генеральная линия движения России. Это гигантская, самая большая на свете страна, которая с чудовищной инерцией движется туда, куда она движется. Был бы я поэтом, я бы сказал, что прошлое России трагично и будущее – тоже трагично.
Трагично в том смысле, в каком слово "трагедия" понимается в словарях. Не обязательно так уж и ужасно. Но трагедия – будет. И все, что мы можем, – это сделать, чтобы это будущее было. И эту трагедию Россия будет распространять на сопредельные территории.
И тут не надо подставляться, не надо подворачиваться. Потому что страна – это судьба.
Она занимает огромное место. И она иногда засыпает, иногда просыпается. И когда она просыпается – она куда-то двигается. Как носорог. А за ней остается просека. Не надо оказываться рядом, если вы меньше и слабее.
РИА Новости Украина:http://rian.com.ua/interview/20160904/1015705648.html
– Достаточно хорошо. Я служил в Белой Церкви.
Неоднократно бывал там впоследствии. Очень хорошо знаю и Харьков, и Киев. В конце 80-х, в Белой Церкви, я оказался единственным москвичом на целую площадку, битком набитую войсковыми частями.
И меня поразило то, насколько русские ребята с Украины и этнические украинцы не находили общего языка.
Единственное, в чем они сходились, – это то, что все они очень не любили коммунистов.
Что такое коммунисты – они не очень хорошо понимали, но родители их научили тому, что "коммуняки – бяки".
Во всех остальных случаях, когда нужно было какое-то взаимодействие, нужно было что-то делать вместе, оказывалось, что они друг друга очень не любят и не хотят что-то делать вместе.
У них нет точек соприкосновения.
Вот это было для меня каким-то открытием.
Потому что люди живут на одной земле, но они были разными.
Я начал наблюдать за ними и понял, что они действительно — очень разные.
Что это, строго говоря, два разных народа, находящиеся на одной территории.
Хорошо, а почему вы отказываете в "гидности" событиям на Майдане?
– Мне всегда говорили, что, в отличие от русских, украинцы — умные.
Я не спорил. Я видел, что действительно – во всяком случае, в тактических решениях – украинцы демонстрируют быстроту мысли. Но, собственно, когда первый майдан закончился тем, чем он закончился, когда пошел экономический подъем, когда сильно сжатая пружина разжалась – это все было очень интересно.
А потом, когда они сдулись, это стало уже неинтересно.
Но украинцы почему-то этот урок не учли.
И когда начался второй майдан, революционерам говорили открытым текстом: "Ребята, в 2004 году у вас был наш 1991 год, а теперь у вас наш 1993 год. Посмотрите, чем все кончилось у нас!".
Им много раз было сказано: "Изучайте историю современной России. Смотрите, какие там идут процессы".
ml
С началом событий на Майдане фэндом (сообщество писателей и читателей фантастики) раскололся. Насколько этот раскол фатален и необратим?
– Фэндом раскололся моментально. Притом по линии, которая, на самом деле, была очерчена задолго до того. Потому что никто не скрывал своих политических предпочтений. Просто всегда декларировалось: "Вот мы – хорошие ребята, мы профессионалы, мы занимаемся одним делом. И мы можем об этом поспорить, но не будем друг друга бить".
Но тут ситуация повернулась – и случился раскол.
Его не забудут.
Потому что с обеих сторон было сказано очень много того, что оставалось в силу толерантности и политкорректности под спудом.
И когда мне двадцать раз сказали про мой "рабский менталитет" – мне, человеку с гербом, у которого шестьсот лет подтвержденной документально истории, я спросил: "Ребята, а хорошо ли вы знаете историю? Вы живете рядом с самой большой страной на свете. Вы не можете не учитывать то, что там происходит".
Каково соотношение сил? По какую сторону авторы талантливей и интересней?
– Другая сторона сильно проигрывает российской стороне по качеству текстов, по таланту.
А вдобавок – еще и по профессионализму.
Я немножко знаком с тем, что там написано, но в пределах одной-двух страниц, потому что больше это читать невозможно.
Я, честно говоря, не знаю, как к этому относиться, потому что не могу навскидку найти никаких исторических аналогий.
Строго говоря, всегда, в любой полемике, и на той, и на другой стороне присутствовали яркие, харизматичные, сильные писатели.
За которых было не стыдно. Ну а сейчас с той стороны не о чем говорить, не с кем конкурировать.
Масштаб не тот. Во времена Второй мировой войны и там, и здесь — такие монстры работали, такая силища была! А сейчас – такая мелочь.
Вы сами не могли не строить модели, не анализировать. Чем, по-вашему, закончится ситуация в Украине? Захватит ли страну Кремль (как прогнозируют очень многие)?
– Украина, на самом деле, сейчас России не нужна и даром – это абсолютно понятно. Для того чтобы Украину брать под себя, должна быть генеральная линия движения России. Это гигантская, самая большая на свете страна, которая с чудовищной инерцией движется туда, куда она движется. Был бы я поэтом, я бы сказал, что прошлое России трагично и будущее – тоже трагично.
Трагично в том смысле, в каком слово "трагедия" понимается в словарях. Не обязательно так уж и ужасно. Но трагедия – будет. И все, что мы можем, – это сделать, чтобы это будущее было. И эту трагедию Россия будет распространять на сопредельные территории.
И тут не надо подставляться, не надо подворачиваться. Потому что страна – это судьба.
Она занимает огромное место. И она иногда засыпает, иногда просыпается. И когда она просыпается – она куда-то двигается. Как носорог. А за ней остается просека. Не надо оказываться рядом, если вы меньше и слабее.
РИА Новости Украина:http://rian.com.ua/interview/20160904/1015705648.html
