о личности Емельяна Ивановича Пугачёва

[marss2]

В личности Емельяна Ивановича Пугачёва меня поражает не столько то, что он хорошо знал немецкий язык, сколько то, что при снятии осады с доедающего трупы Оренбурга Емельян Иванович больше всего сокрушался, что официально не развелся со своей императрицей Екатериной Алексеевной.

Да и Екатерина Алексеевна как-то по этому переводу переживала. Ждала встречи с Емельяном Ивановичем. Готовила доказательства, что не были они с ним женаты.
Доказательства готовили тщательно. Видимо, предполагался обалденный диспут на эту тему. Парики, свечи, кафедры, иностранные наблюдатели, купечество в углу, дворянство в ложах. Может, и временный дворец под это дело построили бы. Где-то под Сызранью. В прелестных для чувственных сердец местах.

Первым доказательством небытия брака была изловленная семья Емельяна Ивановича.
Ещё все полыхало и вешалось, а в станицу Зимовейскую отослали команду и похватали жену Е.И. Пугачева, троих его детей - Трофима, Аграфену и Христину. А, подумав, затащили в силки ещё и брата Пугачёва. Всем нам прекрасно известного, знаменитого Дементия Ивановича Пугачёва.

Решили и дом Пугачёва в качестве доказательства привести на диспут. Разобрали дом. Но жена Емельяна Ивановича, Софья Дмитриевна успела перед арестом дом этот продать Ереме Евсееву. Прихватили с собой Ерему Евсеева. Прихватили 24 рубля 50 копеек, за которые дом был продан. На половине пути дом решили вернуть. Вернули в станицу Зимовейскую. И сожгли в назидание перед собранным казачеством. Станица была окружена правительственными войсками. Казачество станицы, понаблюдавши назидание, обратилось к донскому атаману Семену Никитичу Сулину с просьбой перенести вообще всю станицу вместе с обитателями "хоть куда отсюда ибо экзекуция пробудила в них стыд и желание немедленно съехать с сих мест хоть бы и не в столь удобные". Но донского атамана Семена Никитича Сулина тоже приобщили к доказательствам и его на месте не оказалось. Тогда казачество станицы сожгло у себя ещё пять или семь домов, в которых Пугачёв ночевал. А, подумав, сожгли ещё три дома, в которых Емельян Иванович по молодости лет был в гостях. Сожгли ещё конюшню и дом вдовы Параскиной. По неизвестной нам причине.

Все это происходило тогда, когда Пугачёв вешал, сдирал кожи и жег в окрестностях Оренбурга. Естественно, что такого человека не могла не полюбить вдова повешенного им майора Харлова. Женщины любят решительных и опасных. Пока майор с вырванным глазом болтался в петле в воротах Нижне-Озерной крепости, вдова его переехала к Емельяну Ивановичу жить и помогать.

Помогла, кстати. Ведь Емельян Иванович, как и полагается человеку талантливому, жил в своём волшебном мире. Всем соратникам своим дал не просто звания и титулы, дал фамилии новые. Вокруг него, дыша жаждой, толпились граф Орлов (бывш. Чумаков), граф Панин (бывш. Овчинников), граф Воронцов (бывш. Шигаев). Каждое утро графы встречались в золотой палате и слушали указания императора Петра Федоровича, которые он собственноручно за ночь писал на латыни в особой тетрадке. Латынь-то знали все. Но особо важные места все же переводила Харлова. Емельян Иванович важно кивал головой в наиболее удавшихся местах перевода. Потом все закусывали.

Послушав латинские указания, графы кидались осуществлять задуманное императором на местности. Местность под взором Пугачёва ведь тоже несколько изменилась. Бердская слобода стала Москвой, Сакмарский городок - Киевом, деревня Каргалы- естественно, Петербургом.

Графы и сказали императору Емельяну Ивановичу, что вторая жена - это для императора перебор. И если первую жену - Екатерину II пока кончить не удается, то надо разбираться со второй, которая мешает решать вопрос с первой, смеясь и наговаривая на графов. Харлову застрелили, бросили в кустах. Она там и провалялась чуть не до следующего года.

Снимая осаду с Оренбурга, Емельян Иванович даже поплакал, что не успел развестись с неверной Екатериной Алексеевной. Ругался на графов.

А императрица все продолжала по женски взволнованно и по немецки скрупулёзно собирать доказательства, что муж её в Ропше случайно умер в страшных мучениях в кругу лучших друзей, а в степях безумствует абсолютный самозванец. Ругалась на своих графов.

Много было женского в Екатерине Алексеевне. Уже Суворов везёт в клетке Пугачёва. Ну, всё! Всё вроде закончилось славно... Нет! Екатерина Алексеевна отказывается смотреть на Емельяна Ивановича (за себя что ли не ручалась?) А вот очередную законную жену Пугачева увидеть возжелала страшно.

10 января 1776 года Емельяна Ивановича порешили в мороз всем в назидание. А императрицу Устинью привели к императрице Екатерине. Императрица Екатерина 47 лет смотрела на 17-летнюю императрицу Устинью. Все замерли. Перья в воздухе застыли. Сейчас прозвучит мудрость и будет проявлено великодушие.

"Она вовсе не так красива, как вы все время мне говорили..." - скрипнула Екатерина Алексеевна с видимым раздраженным усилием. И быстро вышла.

Воцарившийся Павел искал и нашел императрицу Устинью в Кексгольмской крепости. Спешно приказал выпустить. Устинья из крепости не ушла.
==============

Тут многие усомнились в знании Е.И. Пугачевым немецкого языка. Многие уверенно полагают, что пишу я исключительно под диктовку своего попугая.
Что, безусловно, правда.
Однако, люди, сомневающиеся в осведомленности моего попугая, рискуют оказаться в неловком для них положении.

Знал ли Пугачёв немецкий? Конечно, знал. Его родная сестра Федосья была замужем за немцем, вывезенным из "пруской земли". Сам Е.И. Пугачёв, помимо общения с прусским мужем родной сестры, отслужил в полку графа Чернышова Семилетнюю войну.

Так что знал.

https://www.facebook.com/john.shemyakin/posts/1373830975964754