marss2 | Еще о переводах

Оригинал взят у

Раз уж пошла такая вакханалия вокруг переводов - сперва Пинчон, теперь Роулинг - складываю в одно место для всех, кто интересуется вопросом. Переводчик Ольга Шустрякова выложила своего рода конспекты по итогам нескольких лекций Виктора Сонькина и Александры Борисенко. Это совершенно захватывающее чтение, изрядно сбивающее спесь с нас, знающих точно, что такое хороший перевод.

1. Ковбойские панталоны и другие истории
2. Загадочная русская морошка, безумный английский крикет
3.Почему персонаж повесился?
4. Придумать язык, которого нет
5. При чём тут слон?
6. Мальчик Багира, пишущее мыло и ногомёт
7. Это важно или нет?
8. Кто такой Под-Котик и куда он делся

Я не буду тут вынимать цитаты, потому что все записи, по сути, - отобранные цитаты из лекций, и потому цитировать хочется каждую первую запись.

Выводы для себя можно собрать примерно так:

В большинстве случаев, ополчаясь на перевод, я не знаю, плох ли перевод объективно или он мне некомфортен. Я выросла на советской школе перевода, одомашнивающей и сглаживающей, она не напрягала читателя. См. разницу между одомашниванием и отстранением (доместикацией и форенизацией) перевода. Это никак не обесценивает моего "мне не нравится", но несколько колеблет ощущение собственной экспертности.

(Понятно, что речь не о линейных ошибках в любом из языков и не о фатальных интеллектуальных провалах - "проезжая мимо станции, слетела шляпа", сатиновый смокинг, Джоб на навозной куче, вот это все. Но и тут не все однозначно: я хорошо понимаю, скажем, что задача переводить Зощенко на другие языки может оказаться нетривиально сложной. И как следствие, я, например, не могу сказать, "Снег" Памука так гадостно переведен, или это стилистический подход автора - я не читаю по-турецки и мнения составить не могу (но пока потеряла вкус к Памуку)).

Многие из советских переводов сейчас торчат неточностями и почти насилием над текстом, которое мы привыкли воспринимать органично. Другие эпохи тоже торчат, с органичностью для нас хуже, но современникам было нормально.

К тому же, полезно помнить, что "нравится" и "не нравится" - понятия расширяемые. Я помню, как меня возмутил Плант, когда я впервые его услышала в четырнадцать лет, я тогда битломанила, как приличная. А экспрессионистов я научилась смотреть три года назад, до того не умела, они мне категорически не нравились. Ну и так далее. То есть всегда есть вероятность узкого горизонта. И все еще испытываю сложности с супрематизмом, например.

Консистентность перевода для меня один из ключевых параметров внутренней оценки: Главная добродетель переводчика — последовательность. Делай что хочешь, но делай что-то одно. Если ты решил, что у тебя текст будет архаизирован — уж будь добр, не суй туда «маршмеллоу»; пиши «ленч», а не «ланч», и «Гейдельберг», а не «Хайдельберг». Текст — это единый организм, у него есть своя логика, своя система, и переводчик обязательно в своей голове должен эту систему выстраивать.

Мне очень близка школа Виктора Сонькина и Александры Борисенко по э... декларируемым ценностям, скажем так, насколько я могу судить.

Морали никакой нет. Универсального решения применительно к переводу нет, есть, по цитате из Анастасии Завозовой, "есть переводчик, его совесть и его переводческое решение". Именно потому петиции, да еще и с требованием выделить более квалифицированного переводчика, выглядят так жалко, да и в целом противоестественны: литература дело одинокое, как известно, несмотря на объединяющую силу почитания. А судьи кто, no offence.

Книжка, на которую ссылка в прошлом посте, вставляет невероятно, Фенимор Купер прямо. Отдельно смешно, что читаешь вот выжимки лекций, про доместикацию-форенизацию, млеешь от формулировки концепции, которой раньше не касался. А потом открываешь книгу и выясняшь, что этому бою 200 лет уже по крайней мере.