студенческие рассказы из френдленты

( Read more... )

про майданы и антимайданы 2

В одних режимах власть нуждается в самодеятельности сторонников, в других обходится без нее, считая любую несогласованную активность вредной. Россия большую часть своей истории относилась ко второй разновидности, но в последние несколько лет сделала шаг в сторону первой, более динамичной, заколебалась и, похоже, передумала.
Это скучнее, но может быть не так плохо для будущих реформ

Во время суда над Савченко в нескольких украинских городах неизвестные патриоты напали на российское посольство и консульства – подожгли машины, разбили стекла, помяли капоты и бамперы; стены, калитки и заборы закидали краской и тухлыми яйцами.
Телеканалы будто бы между прочим сообщили номер, по которому можно опознать машины российских дипломатов – общественно значимая информация, нельзя утаить.

В ответ в Москве у украинского посольства прошли две акции – сперва имитация украинской; сердитая молодежь тоже бросала яйца в посольство, но полиция заранее выставила ограждения так, что ни одно не долетело, а через несколько дней был дисциплинированный пикет.
Демонстранты с типовыми плакатами в руках держали строй и потом организованно разошлись, смирно, вольно, кругом; ни одна дверь не пострадала.
Никто также не сообщил рассерженным патриотам, как отличить украинских дипломатов от прохожих, пусть сами расспрашивают дворников: многие парни плечисты и крепки, многие носят футболки и кепки.
Но они не расспрашивают: раз не сообщили, значит, не положено.

Это различие касается не только Украины и России, оно универсально.
После того как в Саудовской Аравии шиитскому проповеднику отсекли голову, негодующие иранские патриоты разгромили саудовское посольство.
В ответ в саудовской столице Эр-Рияде ничего не разгромили, просто прервали с Ираном дипломатические отношения и попросили персидских дипломатов покинуть королевство в течение 48 часов, а те мирно сложили чемоданы и отправились на вокзал под охраной полиции.

Первый, буйный тип поведения может показаться признаком большей свободы, второй – цивилизованности, однако в действительности оба представляют собой две разновидности отношения власти со своими сторонниками, которые существуют и в демократиях, но особенно важны для понимания авторитарных режимов.
В одном случае власть нуждается или делает вид, что нуждается в самодеятельности сторонников, в другом обходится без нее, считая любую несогласованную активность вредной, и предпочитает все поручать профессионалам.

Россия большую часть своей истории, за исключением коротких революционных периодов, относилась ко второму типу, однако в последние несколько лет сделала шаг в сторону первого, заколебалась и, похоже, передумала.
На пользу это ей или нет, зависит от того, какой из двух типов взаимодействия власти и народа при авторитаризме считать более опасным и менее реформируемым.

( Read more... )

Воспоминания немецкого архитектора о строительстве социализма в Советском Союзе в 1932 году.

Немецкий архитектор Рудольф Волтерс приехал в СССР в 1932 году проектировать вокзалы. Его германские коллеги придумали для Советов города из бараков, т.к. считали, что русские ещё не способны жить в городах европейского типа. Волтерс описывает, как проходила индустриализация СССР в 1932 году.

Сталинская индустриализация в основном была осуществлена американскими и немецкими специалистами. К примеру, бюро американца Кана спроектировало почти все советские заводы (571 объект). Кредиты на индустриализацию также выделяли банки США и Германии.

С конце 1920-х до середины 1930-х в СССР на «стройках социализма» трудились десятки тысяч иностранных специалистов. Одним из них был немецкий архитектор Рудольф Волтерс. Его работа в СССР была частью грандиозного немецкого проекта по проектированию новых советских городов. В нашей стране до сих пор мало кто знает, что подавляющая часть уральских и сибирских городов была спроектирована немецким бюро Эрнста Мая. Именно оно придумало и барачную систему советских поселений.

( Read more... )

Так бывает: люди верят, что они делают добро.

На прошлой неделе выяснилось, что организатором теракта в Стамбуле был Ахмет Чатаев, боевик чеченского происхождения, которого Россия долго и безуспешно требовала выдать и которого, как жертву пыток и беженца, защищали самые разные инстанции: Европейский суд по правам человека, Amnesty International, суды в разных странах и другие почтенные люди и организации.

Чатаев в итоге не оценил их доброты и заботы.

Сеть наполнилась комментариями на тему «правозащитники – русофобы и пособники террористов». Что же, может, и пособники; может, они там вообще все рептилоиды с планеты Нибиру. Но принцип Оккама побуждает искать более простое объяснение.

И это объяснение есть; может, это не единственный, но, вероятно, серьезный фактор.

Психологам хорошо известно такое явление, как «склонность к подтверждению своей точки зрения».

В потоке информации мы склонны выбирать то, что уже соответствует нашей картине мира; доверять тем свидетельствам, которые говорят о том, что мы были правы с самого начала, а вот к тем, которые подрывают наши убеждения, относиться скептически.

Правозащитники из Amnesty International вовсе не патологические русофобы и не пособники террористов. Это искренне благонамеренные люди. Так бывает: люди верят, что они делают добро.

Спасают угнетенного, защищают сироту, заступаются за вдову, противостоят явному и несомненному злу. Что они по правде и по совести поступают, как должны поступать порядочные, неравнодушные к страданиям ближних люди.

И так бывает – и с правозащитниками, и с благонамеренными и искренними людьми вообще – что их добротой и доверием пользуются преступники.

Смышленый и бессовестный уголовник может отлично сыграть на лучших чувствах честных и наивных благожелателей.

( Read more... )