marss2 | про Новосибирский Оперный

Владимир Кехман попытался ответить на обвинения в "преступной" реконструкции Новосибирского театра оперы и балета

Год назад директором Новосибирского театра оперы и балета был назначен руководитель петербургского Михайловского театра Владимир Кехман. Произошло это после скандала с постановкой оперы Рихарда Вагнера "Тангейзер" и последующего увольнения прежнего директора Бориса Мездрича.
За это время Владимир Кехман не только переименовал театр, но и сделал в нем ремонт, который местные градозащитники назвали "преступлением"
. Теперь их обращение рассматривает Следственный комитет, чиновники Новосибирска выдали Кехману предписание на устранение нарушений, а сам новый директор, фактически признавший факт самоуправства, вынужден был публично встретиться со своими критиками – впервые за все время с момента назначения.

Больше всего вопросов у собравшихся было к реконструкции здания театра, новому оформлению зрительного зала, фойе и лестниц, что с большой помпой было представлено зрителям осенью 2015 года. Тогда особое внимание сотрудники театра почему-то обращали на ремонт туалетов, представляя это чуть ли не главным достижением нового руководства. Шутки про туалеты давно стали популярны в Новосибирске, и на слушаниях их также не забыли. Но, как заявила одна из участниц, "больше ничего в театре не сделано положительного, все остальное – это пошлость, цирк и балаган: и шторки как в похоронном бюро висят на окнах".

К новым внутренним убранствам Оперного театра действительно много претензий. От привычного облика фойе практически ничего не осталось. На первом этаже вместо привычного мозаичного пола появилось красное ковровое покрытие, а стены из светло-желтых стали вдруг терракотовыми. Вестибюль второго этажа тоже радикально изменился: паркет заменили на синий ковролин, стены стали серо-голубыми. Сравнение с казино и цирком – самая мягкая из встречающихся характеристик нового ремонта. Управление по государственной охране объектов культурного наследия Новосибирской области накануне также официально объявило, что работы велись без разрешения и проектной документации.

Сам Кехман вынужден был это признать. "Вся ответственность лежит на мне, что мы начали работать без разрешения. Мы это сделали по одной простой причине: у меня был такой опыт в Михайловском театре. Мы строили и параллельно готовили документы. Я думал, что здесь будет то же самое. Но я считаю, что идеологически театр и должен выглядеть именно так, как сейчас. Нет ни одного цвета, который бы мы применили в фойе, который бы не повторялся в зале – а его мы не тронули. Но если суд и прокуратура посчитают, что я виноват, я отвечу за это", – сказал он.

Директору уже выданы предписания по устранению нарушений, так что к 1 сентября исторический облик театра должен быть восстановлен. Как это будет сделано, пока непонятно. Эта тема явно была самой болезненной для Владимира Кехмана: в целом спокойный и уравновешенный, на вопрос о восстановлении первоначального облика театра он ответил стоя и довольно агрессивно.

"Ничего уже от 1945 года не осталось, кроме люстры, которая действительно собиралась по всему Новосибирску, – срываясь почти на крик, говорил Кехман. – Люди отдавали хрусталь на эту люстру. Пол был заменен, панели были заменены, на креслах было невозможно сидеть. Давайте мы проведем референдум на тему театра, и вы все увидите. Это не ваш театр! Он принадлежит Российской Федерации! Мы сейчас заказали социологическое исследование на тему театра, через три месяца будут его результаты, и мы все будем знать. Театр был в аварийном состоянии! Особенно северный фасад здания. Но это самый красивый театр России, я в этом убежден".

Еще больше разозлился Владимир Кехман, отвечая на вопрос о новом названии театра. Раньше он назывался Государственным академическим театром оперы и балета, но с прошлого года после прихода нового директора официально используется только аббревиатура НОВАТ. "Как получилось, что наш театр так обозвали, так унизили, нашу гордость – гордость России? Теперь он какой-то НОВАТ, это как кличка какая-то", – возмутился один из сотрудников музея города Константин Голодяев.

"Как вам не нравится НОВАТ, так и мне не нравится название "Оперный", – парировал Кехман. – Потому что это никакой не Оперный, это такая же кличка в моем понимании". "Я так считаю, я так считаю, да, я так считаю, – перешел на крик директор театра. – Он никакой не оперный, это театр оперы и балета. Поменять название уже невозможно – на это потрачены огромные деньги с точки зрения бренда".

http://www.svoboda.mobi/a/27533937.html