![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
marss2Американизация захватила и советскую массовую культуру. Увлечение джазом не обошло стороной строителей коммунизма. Пианист и композитор А. Цфасман со своим джазовым коллективом в 1928 г. выступил по радио и выпустил грампластинку. Но в том же году в газете «Правда» появилась обличающая джаз статья М. Горького «Музыка толстых».
Первой американской картиной, которую увидели советские зрители, была «Нетерпимость» Дэвида У. Гриффита. «Ни один значительный советский фильм, сделанный в последующие десять лет, — заметил историк кинематографа Дж. Лейда, — не избежал влияния «Нетерпимости»»56. С появлением в кино звука С. Эйзенштейн, Г. Александров и Э. Тиссэ были посланы в заграничную командировку для освоения новой техники. По приглашению фирмы «Парамаунт» они работали в Голливуде. «Как невозможно было перестроить АМО и построить Горьковский автозавод, не изучив конвейерного опыта фордовских предприятий в Детройте, — писал Александров, — так же затруднительно было создать советскую кинопромышленность, не побывав на технически великолепно оснащенных, мощных, устроенных на промышленной основе студиях Голливуда»57.
Поездка повлияла на все творчество Александрова, прозванного «американцем». Его фильмы, коммунистические по идеологии, явно напоминали голливудские образцы, а облик Л. Орловой — М. Дитрих. Она даже играла американок в «Цирке» и «Встрече на Эльбе». Да и характеры героев лент Александрова весьма схожи с американскими — молодые, жизнерадостные, во всем добиваются успеха, но не для себя лично, как американцы, а для всей страны.
Во время коллективизации и массового голода компартия взяла курс на создание комедий. Один из первых откликнулся Александров — в 1934 г. появились «Веселые ребята». «В нашем фильме, — заявил в интервью Александров, — мы стремимся показать, что в условиях напряженной работы, в которых ведется социалистическое строительство, живется весело и бодро»58. Он отметил, что при съемке использовались новейшие технические достижения, почерпнутые из опыта Голливуда.
Советские критики нашли картину аполитичной, «сколком» с американских фильмов. «Подставьте английские имена, — говорила Э. Шуб, — и получится настоящая американская комедия. Вещь целиком не наша. Это какая-то демонстрация умений»59. Еще жестче высказался на 1-м съезде писателей А. Сурков, назвав фильм «апофеозом пошлости», где «утесовские оркестранты, «догоняя и перегоняя» героев американских «боевиков», утомительно долго тузят друг друга…»60.
Но картина понравился вождю. Сталин любил американские фильмы и даже собирался строить в Крыму советский Голливуд. «Веселые ребята» (англ. название «Москва смеется») получили премию на 2-м Международном кинофестивале в Венеции 1934 г. за режиссуру и музыку, став визитной карточкой СССР. «Вы думаете, что Москва только борется, учится, трудится? — писала одна из нью-йоркских газет. — Вы ошибаетесь… Москва смеется! И так заразительно, бодро и весело, что вы будете смеяться вместе с ней». А Чаплин заявил: «Александров открыл для Америки новую Россию. До «Веселых ребят» американцы знали Россию Достоевского. Теперь они увидели большие сдвиги в психологии людей. Люди бодро и весело смеются. Это — большая победа. Это агитирует больше, чем доказательство стрельбой или речами»61.
Комедия выполнила задачу партии, убедив Запад, что в СССР «жить стало веселее», как сказал Сталин в 1935 г. на Первом всесоюзном совещании стахановцев. Правда, убедила не всех, американцы считали картину, как и следующие ленты Александрова, подражанием голливудским мюзиклам. В ней обнаружили близнеца фильма Р. Мамуляна «Полюби меня к вечеру» (1932), а в наряде Орловой, ее цилиндре — одеяние Марлен Дитрих в «Голубом ангеле»62.
В 1930-е гг. советские зрители впервые увидели анимационные фильмы Диснея. Они так понравились вождю, что на Первом всесоюзном совещании по кинокомедии (1933) был выдвинут лозунг «Даешь советского Микки Мауса!». Созданный в 1936 г. «Союздетмультфильм» оказался точной копией студии Диснея. «Диснеизация» означала переход к конвейерному производству мультфильмов63.
После октябрьского переворота 1917 г. произошла еще одна американизация. Большевистская власть насильственно прервала культурный Ренессанс, который страна переживала на рубеже XIX и XX веков. «Национальное сознание России, — заметил немецкий мыслитель Г. Кайзерлинг, — в одночасье откатилось из XX столетия в XV. …В ней низший человеческий тип был решительно объявлен более ценным, если не единственно ценным типом». Философ обнаружил сходство советской России с Америкой: «В обеих странах обыкновенный человек ценится выше, чем неординарный…»64. Новым социальным типом, отразившим массовое сознание, стал «советский человек», изображенный в рассказах М. Зощенко и «Собачьем сердце» М. Булгакова.
Отношение большевиков к Америке всегда было двойственным: с одной стороны, — образец для подражания, с другой, — идеологический враг. Система Тейлора, по Ленину, — «последнее слово капитализма… соединяет в себе утонченное зверство буржуазной эксплуатации и ряд богатейших научных завоеваний»65. Позднее эта двойственность исчезла. Со второй половины 1930-х гг. Америка все больше воспринималась как главный соперник.
Еще в сентябре 1917 г. в работе «Грозящая катастрофа и как с ней бороться» он заявил, что Россия, догнав передовые страны по политическому строю, должна «догнать… и перегнать их… экономически». Ленин считал это вполне возможным, т.к. она имеет «готовый опыт большого числа передовых стран, готовые результаты их техники и культуры»66.
Позже идею соревнования с Западом подхватил Сталин, повторив ленинские слова: «Мы догнали и перегнали передовые капиталистические страны в смысле установления нового политического строя, советского строя, — сказал он на пленуме ЦК ВКП (б) 19 ноября 1928 г. — Это хорошо. Но этого мало. Для того, чтобы добиться окончательной победы социализма, нужно еще догнать и перегнать эти страны также в технико-экономическом отношении»67.
Появился лозунг — обогнать Америку. «Уже через 10 лет, — заявил в 1929 г. сотрудник Госплана СССР Л. Сабсович, — при условии мирного развития страны, мы сможем значительно обогнать нынешний уровень развития промышленности САСШ (по объему производства), а по уровню техники сможем его значительно обогнать… Реальная заработная плата сможет быть поднята минимум в 4 раза, а вероятнее всего — в 5 — 6 раз и реальный уровень жизни наших рабочих превысит нынешний реальный уровень жизни рабочих САСШ. Продолжительность рабочего дня мы сможем, вероятно, уменьшить к концу второго пятилетия примерно до 5 часов»68. Пропагандистская книга Сабсовича «Советский Союз через 15 лет», сразу переведенная на французский язык, по сути, содержала сталинскую программу ускоренной индустриализации.
В том же году Маяковский писал: «Вашу быстроногую знаменитую Америку мы и догоним и перегоним» («Американцы удивляются»). В СССР развернулось движение ударников «ДИП» (догоним и перегоним); эта аббревиатура была даже на станках, изготовленных на американском оборудовании.
Курс на ускорение индустриализации Сталин назвал «подхлестыванием страны», объясняя его необходимость враждебным окружением СССР: «Мы отстали от передовых стран на 50 — 100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут»69. Правда, глава Амторга, председатель ВСНХ РСФСР в 1921 — 1925 гг. П. А. Богданов, инженер по образованию, заметил Микояну в 1934 г., что «перегнать Америку мы можем с наименьшей затратой сил и средств, только используя опыт и достижения самой Америки»70.
Однако механическое соединение советской власти с новейшей техникой не превратило отсталую аграрную страну в передовую индустриальную державу, как рассчитывали большевики. Западные технологии и принципы организации производства оказались несовместимы с советской централизованной, бюрократической системой хозяйства.
Прославившийся на всю страну американский тракторный отряд Уэра сразу столкнулся с множеством проблем (отсутствие дорог, бензина, семян, гаража для тракторов, стоявших под открытым небом), которые приходилось решать лично главе государства. Не добившись самоуправления, в январе 1923 г. американцы уехали домой.
Короткой оказалась жизнь Автономной индустриальной колонии «Кузбасс». Ее принципы управления и особый статус не устраивали партийно-государственное руководство. В конце 1926 г. колония потеряла автономию, была подчинена ВСНХ, а в следующем году вошла в состав государственного треста «Кузбассуголь». Большинство членов АПК вернулось на родину. Иностранные рабочие добились успехов исключительно благодаря самоуправлению, интенсивному труду и рациональной организации производства, неприемлемых для советской системы. Став ее частью, они лишились не только прибыли, но и возможности самостоятельно решать хозяйственные вопросы.
В 1928 г. возвратились в США репатрианты, создавшие сельскохозяйственные коммуны на юге России; те, кто остался, в 1930-е гг. были репрессированы71.
Такая же судьба ждала американских рабочих, задержавшихся в СССР из-за экономического кризиса на родине. Они были обвинены в шпионаже, отправлены в лагеря или расстреляны. Пострадали и русские, общавшиеся со «шпионами». О впечатлениях вырвавшихся из СССР говорят названия их воспоминаний: «Дорогая Америка: почему я против коммунизма», «Освободившиеся ото льда», «Брошенные: американская трагедия в сталинской России», «Танцы под красным флагом»72.
Нерациональное хозяйствование, небрежное отношение к импортному оборудованию возмущало американцев. Рабочий Ф. Демут направил в 1930 г. письмо в ЦК профсоюза строительных рабочих с жалобой на «безответственность Госстройтреста» при использовании иностранцев. 32 столяра, «руководимые желанием практически помочь социалистическому строительству», привезли в Ленинград в качестве подарка машины, купленные на свои средства (15 тыс. долл.), чтобы научить своих русских товарищей современному американскому способу производства оконных рам и дверей. Им обещали помещение для машин и строительство новой фабрики, но время шло, машины ржавели под деревянным навесом, а столяры вынуждены были обучаться русскому способу, «которым пользовались еще наши прадеды»73. Американских инженеров поражали постоянные перекуры рабочих, многие из которых — бывшие крестьяне, не привыкшие к регулярному интенсивному труду. Они не умели обращаться со сложным оборудованием, отсюда — нарушения техники безопасности, сбои в производстве, аварии, что объясняли вредительством.
Неэффективное использование импортного оборудования беспокоило и советское руководство. По данным Наркомата рабоче-крестьянской инспекции от 1 сентября 1931 г., на Николаевском заводе им. Марти на Украине из 555 иностранных станков были загружены на 100% только три, 12 — на 75%, остальные — на 20 — 35%74. В мае 1935 г. Сталин заявил, что страна больше не испытывает «голода в области техники», лозунг «техника решает все» был заменен новым — «кадры решают все».
П. Богданов объяснял причину постоянного технического отставания СССР от Соединенных Штатов отсутствием «своей технической культуры»: «Под такой культурой нужно понимать прежде всего громадный, десятилетиями накопленный опыт и кадры, умеющие быстро претворять в жизнь новые идеи техники. …Но у нас для этого еще не хватает инженеров вообще, а опытных инженеров в особенности»75.
Решено было повысить производительность труда с помощью стахановского движения. 30 — 31 августа 1935 г. забойщик донбасской шахты «Центральная-Ирмино» А. Стаханов установил мировой рекорд в добыче угля, в сентябре последовал рекорд кузнеца А. Бусыгина с Горьковского автозавода, а уже в ноябре 1935 г. состоялось первое совещание стахановцев. Но движение не привело к радикальному росту производительности труда, рекорды стахановцев оборачивались повышением норм выработки и снижением зарплаты для всех рабочих.
Причина неудач советской индустриализации коренилась в самой природе социалистического хозяйства: централизованная бюрократическая система управления обрекала его на неэффективность, лишая стимулов развития, а работника — заинтересованности в результатах труда. К тому же она проводилась государством при отсутствии частной собственности, рыночной экономики и свободной инициативы.
Это почувствовал американский инженер З. Уиткин, построивший в СССР свыше 100 военных сооружений, в том числе авиационный завод в Филях, авиационные школы76. «Мой опыт в России был по существу опытом борьбы с советской бюрократией, — вспоминал он. — Я обнаружил, что освобождению творческой силы русского народа препятствует стена административной бюрократии, направленная по своей природе на уничтожение индивидуума»77.
Американизация в советской экономике, как и в европейской, означала переход к крупному массовому производству, стандартизации, поточно-конвейерному методу, научной организации труда и управления. Соединенные Штаты первыми вступили на этот путь в конце XIX веке. В России американизация была одновременно и второй попыткой модернизации страны, так как первая, начавшаяся с 1860-х гг. после отмены крепостного права, завершилась коллапсом империи. Советская модернизация, как и первая, проводилась сверху — государством, за счет населения, снова не затронув политическую систему, оставшуюся авторитарной. Другая ее черта — она была направлена, в отличие от европейских стран, не на массовое производство товаров потребления, а на создание военной промышленности. Цель советской индустриализации, как и царской, — достижение могущества государства, основная часть средств первых пятилеток шла на развитие тяжелой промышленности и создание военно-промышленного комплекса в СССР. Тракторные заводы строились с расчетом перепрофилирования на производство танков, что и произошло после их пуска и отъезда иностранных специалистов. Экономист Э. Саттон, исследовавший технические связи СССР и Запада, упрекнул западные страны в том, что они содействовали становлению военной мощи своего идеологического врага78. Иными словами, американизация советской России была направлена против самой Америки.
В начале 1930-х гг. политика СССР резко изменилась. 25 августа 1931 г. Сталин писал Кагановичу: «Ввиду валютных затруднений и неприемлемых условий кредитов в Америке высказываюсь против каких бы то ни было новых заказов на Америку, прервать всякие уже начатые переговоры о новых заказах и по возможности порвать уже заключенные договора о старых заказах с переносом заказов в Европу или на наши собственные заводы»79. В тот же день Политбюро ЦК ВКП(б) на основе этой телеграммы приняло соответствующее Постановление. В результате контракт с Каном в 1932 г. не был продлен, договор с Фордом сокращен, прерваны отношения с другими фирмами80, большинство американских специалистов отозвано.
Со второй половины 1930-х гг. усилилась критика иностранцев, в том числе американцев. В журнале «Архитектура СССР» появилась заметка «Хлестаковские откровения Альберта Кана»81. Фильм Александрова «Цирк» явно направлен против нравов буржуазной расистской Америки, уступившей в соревновании с СССР, правда, в пределах цирковой арены.
Американизация советской России оказалась недолгой и свелась только к заимствованию моделей производства и новой техники. После второй мировой войны государственным курсом СССР стал антиамериканизм.
