![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
marss2Если посмотреть ретроспективно на рынок лекарств, то можно с удивлением обнаружить, что где-то 90% из них пришло из Америки. Если где-то и выпускаются аналоги, то по патентам или по истекшим патентам. Как так получается?
Все просто: в Америке есть рынок инвестиций в эту отрасль. Единственный реальный рынок в мире. Как и любой рынок, он рулится жаждой прибылей, то есть человеклюбие в него заложено максимум в декларативной форме, не более. Американские страховые компании, продающие медстраховку за дикие деньги, венчурные фонды и много кто еще инвестируют в эту отрасль с целью именно заработать на яхты и конфеты, а вовсе не для того, чтобы осчастливить человечество. Цинично? Да ни разу.
Попробуем посмотреть на это с чуть другой стороны. Представим, что лекарства Фуфломицын до сих пор не было. Оно лечит раскат губы, который до этого лечился исключительно хирургическим вмешательством с помощью машинки. Что должны создатели фуфломицына человечеству? Ничего. Почему? Потому что еще вчера фуфломицына не было и люди как-то обходились без него. Машинкой. И никто даже на появление фуфломицына не расчитывал.
Как он появился? Группка британских ученых, например, в ходе там каких-то своих исследований обнаружила удивительный эффект препарата Фуфломида, который при введении анально резко сокращает нижнюю губу. А верхнюю, наоборот, удлиняет. Интересный эффект, от которого может и будет польза, а может и не будет, так сразу и не скажешь.
Британские ученые ходят по Британии и просят денег на продолжение исследований, но там на это дают плохо и мало, поэтому они ничего не находят, или находят недостаточно. Но они вспоминают, что в Америке рынок подобных инвестиций широк, и тогда они регистрируют невадскую LLC и переезжают в Сан-Франциско, где находят брокеров, а брокеры начинают искать им инвесторов. И находят.
Казалось бы, что тут и сказочке конец, но на самом деле это только начало.
Дело в том, что денег надо много. На лабораторию, на материалы, на зарплаты, а работа вообще-то предстоит долгая. Поэтому если кто-то и вложится в них всерьез, то этот кто-то будет или полусумасшедший миллиардер, больной откатом губы, или фонд. Но фонд знает, что из десяти таких проектов девять обернется неудачей. Потому что потом вылезет или нерешаемая проблема, вроде как "одна губа закатывается, но вторая всегда откатывается", или невозможность точной дозировки в инъекции, а таблетка гибнет в желудке сразу, и это не решается, или выясняется, что длительный прием фуфломицына ведет к пожизненной диарее, и эту проблему надо решать еще несколько лет. Поэтому фонд закладывается в такие компании с такой нормой доходности, которая покроет убытки от провалившихся проектов. То есть фуфломицын уже обречен быть дорогим.
И вот вроде проблемы решены, фуфломицын работает, обе губы закатаны, вместо поноса легкий комфортный запор, британские ученые довольны, в Сан-Франциско им нравится. И что дальше?
А дальше начинаются клинические испытания. На круг так по-минимуму миллионов десять вечнозеленых. Причин тому две: мир уже знаком с вроде бы прорывными лекарствами, от которых рождались потом больные дети, а еще есть просто осложнения, проявляющиеся не сразу, и их тоже надо выявить, и за каждый шаг надо платить.
Более того, основные инвесторы в фармасьютикалз, страховые и фармацевтические компании которые, давно вступили в коррупционный сговор с американскими законодателями (см. "Обамакэр") и намеренно усложнили и нагрузили поборами путь любого лекарства к прилавку аптеки. Для чего?
Ну, все эти фарм-гиганты давно не имеют своих собственных исследовательстких подразделений. Они просто следят за рынком исследований, выискивают удачные, а затем приходят и говорят: "Мужики, хер вы нас обойдете. Законы читали? Вот читайте. Так что давайте мы вас купим на корню с вашим фуфломицыном. И вам денежка, и нам радость". Британские ученые прикидывают перспективы - и продаются. Потому что выбора-то на самом деле нет. Но и денег дают им некисло, специально для того, чтобы следующие ученые, уже шведские или русские, приехвашие в Сан-Франциско, видели, что их предшественники живут теперь в больших красивых домах и ездят на ягуарах. И тоже ехали.
То есть, большая компания эту сумму тоже закладывает в возвратность инвестиции. И как продает? В упомянутом случае стоимость лекарства от гепатита расчитывалась от пересадки печени. Почему? Потому что это единственная альтернатива. Как возникнет цена фуфломицына? Стоимость использования машинки для закатывания губы, стоимость содержания в больнице, стоимость ухода, стоимость всего прочего, деленная, например, пополам. Так тебе губу закатают за косарь, а так ты таблетками закатаешь ее за пятьсот. И не больно, и дешевле. Что ты выберешь? Вот-вот, именно спрос рождает предложение. Если все же по пятьсот курс фуфломицына покупать не будут, то его уронят до трехсот. А на двести, например, он уже перестанет отбивать инвестиции.
Тогда люди с горящими глазами спросят: "А как же в СССР обходились без вот этого всего? А?"
Отвечаю: заебись обходились. Лекарства изобретали мало и плохо. Пользовались устаревшими американскими патентами или игнорировали эти самые патенты, пытаясь копировать. Почему так? Не умели?
Да вот хуй, потому что в том же Сан-Франциско таких неумеющих из СССР целое стадо скопилось. Проблема в том, что не только при плановой экономике, но даже при отстутствии полноценного рынка инвестиций в фармасьютикалз объять необъятное не получится, классик не зря об этом говорил. Можно поставить задачу: "Ребята, вы должны создать вакцину от пандемии церебральной диареи, грозящей погубить человечество или, как минимум, лучшую его часть!" И что вы себе думаете? Создадут. Быстро и ловко. У нас ученые толковые, даже лучше британских. Прикажут конкретной лаборатории создать пилюлю от чего-то еще, косящего наши ряды - сделают. А вот сделать весь спектр лекарств в таких услових не смогут, потому что весь спектр лекарств нельзя даже формализовать. Их разнообразие как раз и формируется за счет того, что по всему миру группы разных людей работают над разными проблемами, и если у них возникает проект их решения, то они уезжают в Сан-Франциско, потому что больше нигде им не найти денег на продолжение работы. И не стать миллионерами в финале.
Следующий фактор цены: лекарства бывают разные. Существуют методики, по которым уже сейчас лечат диабет, например. Или нелечимый рак. Просто эти методики не имеют перспектив стать массовыми, там целая клиника лечит одного человека. То есть уровень затрат на одну жизнь позволителен только миллиардеру. И такие препараты всегда будут стоить дорого. А если кто-то изобретет таблетку от гриппа, то она будет дешевой. Потому что дорогую никто не купит, а лучше поболеет недельку. Зато гриппом болеет весь мир, так что выгодней продавать дешево, объем рынка бесконечен.
После того, как затраты на патент отбиты, сроки прошли и так далее, фуфломицын уходит к другим производителям и резко падает в цене. Самый эффективный препарат для снижения уровня сахара в крови - метформин. Изобретен хер знает когда, работает отлично. В той же Европе стоит с пару евро за месячный курс, потому что дешев в производстве и есть лимиты на стоимость лекарств. А вот в Америке, если его покупать почти что нелегально почтой, он будет стоить 40-50 долларов. А легально, в аптеке - в два раза дороже. Потому что фармкомпаниям нужны деньги на инвестиции. Чтобы изобрести 90% новых лекарств в мире. А в Европе таких денег на инвестиции в фармацевтику нет.
Есть еще один риск: на самом деле откат губы не опасен. Но фуфломицын уже изобретен.И поэтому к делу подключится очень затратный, опять же, маркетинг, и тогда фуфломицын все равно будут покупать. А то и сделают чуть ли не обязательным, как многие вакцины или тот же арбидол, просто возьми в долю кого надо.
А может и опасен. И тогда фуфломицын нужен остро. Но он все равно должен инвестору отбиться, и отбиться быстро, потому что надо и прибыль снять, и в новое вложить.
Вот такое вот оборот всего такого в природе. Как хотите, так и понимайте.
https://www.facebook.com/andrey.cruz.940/posts/543937535779063?pnref=story
