о шутках Сергея Довлатова

[marss2]

Читаю очередной материал в популярном жанре "Воспоминания о Довлатове".
1. - Говорят, Нора Сергеевна была вообще остра на язык.
- Да! (смеется) Есть про нее еще один анекдот. У Сергея как-то заночевала девушка. Нора Сергеевна, когда кормила их утром завтраком, непринужденно спросила: «А ***** твоей горошек тоже давать?»
- И что сказала девушка?
- История умалчивает. Но и отец, и мать Довлатова были людьми очень свободными, ироничными и за словом в карман не лезли.

2. Мы тогда все бесконечно соревновались друг с другом в игре слов. Это было очень весело. Помню, я иду по Садовой. Навстречу мне — два красавца: изящный Толя Найман и огромный Сережа. Поздоровались. «Вы куда?» — спрашиваю я. «В Летний сад», — отвечают. «А я — на Зимний стадион!»

3. Первая жена Сергея — Ася Пекуровская — бесконечно обижалась на его выдумки, перевирания и непредсказуемые поступки. Однажды он притворился избитым. Она приехала к нему — оказалось, что он жив-здоров... Я как-то оказался в полуподвальном помещении на улице Жуковского, где жила Ася и недавно родившаяся их с Довлатовым дочь, от которой он отпирался. Говорил, что для того, чтобы быть ее отцом, у него слишком мало энтузиазма. Он бросил другую дочь в Таллине. Не очень-то занимался и Катей, своей законной дочерью.

Я уже про это как-то раз писал - все истории про Довлатова, как и все истории рассказанные Довлатовым о его друзьях (особенно он про Бродского гадости любил записывать, помнится), выглядят как отвратительные доносы в духе "они все были безвкусными тупыми пошляками и негодяями".
Но почему-то рассказчики всегда излагают эти байки с такими интонациями, будто это ужасно милые и смешные истории про талантливых и остроумных людей.
Удивительное явление.

(с) Максим Александров



=====================
Шли мы откуда-то с Бродским. Был поздний вечер. Спустились в метро -- закрыто. Чугунная решетка от земли до потолка. А за решеткой прогуливается милиционер. Иосиф подошел ближе. Затем довольно громко крикнул:


"Э? "


Милиционер насторожился, обернулся.


"Дивная картина, -- сказал ему Бродский. -- впервые наблюдаю мента за решеткой"


Это называется не наблюдательная натура - это называется "их даже в квн не взяли бы"


стория про чувака который лапал женщину в транспорте а на ее возмущение отвечал "я потом руки помою" - это недостижимая вершина, по-моему


"Женщина в трамвае -- Найману:


- Ах, не прикасайтесь ко мне!


- Ничего страшного, я потом вымою руки.."


я именно о репутации "остроумца". если б у него была репутация как у варлама шаламова (человек выживший в аду и с холодной ненавистью описывающий каждый котел и каждого грешника) было б можно понять

у довлатовского круга все разговоры только о бабах, синьке, ментах и "мы крутые непризнанные гонимые писатели и поэты"


Инфантилизм, безответственность, рефлексия - вот и все мои ассоциации с Довлатовым, не юмор, совсем нет

Я почитал воспоминания Евгения Рубина про Довлатова. И многое понял. Сдается мне, что писатель был человеком тонким, ранимым и при этом - мудаком.

Гениальные люди, как правило, очень неприятны в быту, они могут пить, курить, изменять женам, ругаться матом и делать детей на стороне. Тем не менее...

да я допускаю что где-то у него в книгах и есть остроумие. но я сейчас имено о том как про него рассказывают друзья-коллеги "ах, сережа был такой остроумный! вот например ..." и дальше какая-то невероятная пошлятина

они не столько смешные, сколько понятные, близкие. То есть Довлатов не столько остроумец, сколько человек-который-шутит-как-я