Дм. Ольшанский про семейную историю

[marss2]

В Торжке, на Иоанно-Богословском кладбище, есть семейный участок купцов Новоселовых.
Могилы замечательно сохранились - на своих местах остались и памятники, и все надписи, и плиты под ногами, и ограда. Они так хорошо сохранились, что кажется, будто Новоселовы умерли буквально вчера. Ну, позавчера.
А я смотрел на них и пытался понять: как же так вышло? Почему за сто лет почти все вокруг было разрушено, и только здесь осталось как было?
И я понял.
Высокий, худой, строгий, с маленькой бородкой, купец Новоселов - пусть он будет Яков Васильевич, - торговался в конторе с услужливым человеком в розовой рубахе.
- Понимаешь ли ты, что тут будет через двадцать пять лет? - сварливо говорил Яков Васильевич. - Революция тут будет! Ре-во-лю-ци-я!
- Как не понимать. Понимание свое имеем-с, - покорно отвечал человек в розовой рубахе.
- А потом? Знаешь ли ты, что потом? - раздражался еще сильнее Яков Васильевич. - Военный коммунизм, гражданская война, кресты везде посбивают!
- Знаем-с, - грустно откликался человек в розовой рубахе. - И беспризорники еще в склепах, известное дело.
- А сталинизм! Ты хоть понимаешь, что такое сталинизм!
- Как не понимать, - опять сказал человек в розовой рубахе. - Почти все, считай, кладбища на фундаменты и тротуары разберут. И это еще, как его. Метро.
- Вот именно! Метро! Дом культуры! - гневно воскликнул Яков Васильевич. - И ты с меня просишь такую сумму, но мне нужны гарантии. Гарантии нужны в таких обстоятельствах, сам понимаешь!
- Как не понимать, понимание имеем-с, - в очередной раз сказал человек в розовой рубахе, а потом вдруг доверительно улыбнулся и шепнул: - Да вы не волнуйтесь, Яков Васильич. Все в лучшем виде у вас будет, без обмана. Даже санитарная комиссия в 1958 году мимо пройдет, во-он по той дорожке, а не к вам, - и тут он махнул рукой в сторону окна, показывая, куда именно пойдет комиссия.
- Ну, смотри у меня, - на всякий случай сказал Яков Васильевич, и облегченно вздохнул.
Позже, когда Новоселов уже уходил, услужливый человек в розовой рубахе неожиданно позвал его.
- Видите ли, - застенчиво сказал он, - в 1985 году... осенью... хулиганы... Ну, ПТУ-шники.
- Модерн Токинг, что ли? - спросил Новоселов.

- Именно, Яков Васильич. Модерн Токинг. Портвейн "Агдам". Лет по семнадцать, не больше. Но силища-то у них уже, дураков... - и человек в розовой рубахе сделал трагические глаза, явно преувеличивая возможности дураков осенью 1985 года.
- Еще пятьдесят рублей. Больше не дам, - сухо сказал Яков Васильевич.
- Больше и не надо! Все в лучшем виде у вас будет! Все в лучшем виде и никакого обмана, - весело закричал человек в розовой рубахе.
И действительно, все у Новоселовых в лучшем виде.
Не обманул.