Малые боги

[marss2]

Оригинал взят у prometa в Малые боги

Gods Like Us: On Movie Stardom and Modern Fame - Боги, как мы: о славе и кинозвездах в современном мире.

Как актеры из фигляров, которых хоронили за оградой кладбища, превратились в полубогов? Почему людям недостаточно просто посмотреть хорошее кино, зачем им еще знать, что ест на завтрак человек, изображавший на экране красивого героя? В чем механизм влияния славы на людей - как так получается, что взрослые и разумные граждане начинают волноваться и вертеться, как трехлетки, увидев за соседним столиком молодого мужчину, чья странная работа состоит в надевании фентезийного костюма и разыгрывании нехитрых сценок на фоне синего экрана? Книжка - попытка объяснить, как оно так получается. К ней можно присоединить довольно скучную на проверку книжку об "экономике суперзвезд", в которой наиболее увлекательный момент посвящен деталям процедуры продажи первых детских фотографий мегаселебритез крупным журналам.

Когда-то мне понравилась гипотеза феномена звездности, которую описала, если не ошибаюсь, Евгения Пищикова. Идея такая: люди за столетия деревенского уклада привыкли жить большими разветвленными семьями с целой портретной галереей разных типов: обязательные чудковатые дядюшки, очаровательные и беспечные юноши-плейбои, непутевые девочнки-оторвы, умницы и красавицы, властные старухи, зануды-ботаны, пьяницы и дебоширы - можете продолжить ряд. Со всеми этими люди обычно виделись только на крупных клановых сборищах, в остальное время их присутствие обеспечивалось мощным потоком сплетен. В эпоху нуклеарной семьи отсутствие всей этой гоп-компании создает смутную пустоту, которую замечательно заполняет виртуально-сурогатная семья из знаменитостей, среди которых есть абсолютно все необходимые типажи, а отсутствие физических встреч хорошо компенсируется мощным информационным потоком.

У автора этой книжки гипотеза другая. Она строится на идее самоидентичности, на вопросе "Who I am?". Я не берусь за большие обобщения, но, как мне кажется, в американской культуре довольно много вертится вокруг этого вопроса к себе же, целой серии важных реплик: This is who I am, This is not who you are (другому или в зеркало). Так вот, идея в том, что вся история кинозвездности проистекает из того, что фильмы (сериалы, шоу) позволяют под лупой разглядывать, как персонажи и живые люди ищут ответ на эти же вопросы. Лаборатория самоидентичности, впервые ставшая доступной только с приходом синематографа: сотни актеров, сотни лент, тысячи экспериментов. Мегазвездами становятся люди, которые очень четко (хотя иногда и неосознанно) открывают простой ответ на вопрос, кто они такие. Особенно, если этот ответ хорошо совпадает с цайтгайстом.

Сначала звезд не было - первые фильмы не предусматривали места для титров с именами актеров. Идея указать, кому принадлежит красивое лицо и кудри, появилась только спустя десять лет настоящего старта кинематографа. И первые актеры, выбившиеся в А-лист, воспринимались как физическое воплощение своих амплуа. Сверхуспешная актриса Мэри Пикфорд 22 годам она снялась в 167 фильмах, зарабатывала больше Президента США, несколько раз была замужем, но для публики продолжала быть кудрявой девочкой неопределенного возраста - от двенадцати до восемнадцати лет. Чарли Чаплин - тоже суперзвезда - был Бродягой, его многие и сейчас читают коротышкой с грустными глазами, хотя живого Чаплина никто бы не назвал трогательным простаком. С этими первыми звездами все было примерно как с нынешними и даже больше - они имели ту же бешеную любовь толпы, зарабатывали немыслимые деньги и брендировали собой бесконечные франшизы - куклы, зонты, подстаканники - что угодно.

Дальше автор довольно занимательно рассматривает метаморфозы киноистории. Пришла эпоха студий - звездных стойл с призовыми экземплярами. Был большой этап звезд- реал-лайф персоналити: Брандо, Элвис, Синатра. Эти люди не прятались за своих персонажей и не особенно кого-то изображали: через киноэкран транслировался их личный большой ответ на вопрос who I am?, и на этот ответ зрители готовы были смотреть постоянно, потому что редко когда встречался настолько кристально-ясный ответ. Потом сменилась основная технология кино - от Большого Экрана В Темноте, куда нужно было специально приходить, принарядившись, к маленькому экрану в гостиной. И звезды пропорцианально измельчали, стали проще, домашней. Внезапно популярнейшим персонажем стала немыслимая на большом экране Люси из бесконечного сериала - эпизод, в котором Люси рожает, далеко обошел по просмотрам обращение Президента к нации (и уж точно многие гламурные ледяные фильмы с богинями вроде Дитрих или Гарбо). Гарбо не помещается в телевизор. Видеомагнитофоны сделали еще один шаг в опрощении звезд: теперь, чтобы посмотреть на них, не то что не надо было идти в кинотеатр, но и даже ждать назначенного времени трансляции. Видео и кабельные каналы привели к увеличении количества знаменитостей - теперь можно создавать своих звезд для каждой потребительской ниши - и дальнейшего скатывания к карликовости. Интернет закончил это дело.

На самом деле, неважно, чем именно знаменит человек. Для зрителя актер или даже непонятно кто из телевизора - это кукла, ролевая модель для воображаемого розыгрыша разных сценариев, альтернативных способов жизни, выстраивания отношения к ним. Возможно, основная функция знаменитостей состоит в том, чтобы придавать зрителю уверенности, что где-то в глубине его души существует некое истинное Я. Суперзвезда целиком состоит из подчеркнуто-ясного, очищенного "Я", глядя на которое можно подумать, что у всех есть нечто похожее. Дальше автор начинает грустить по поводу того, что сейчас уже мало кто может позволить себе роскошь незамутненной убежденности, что это неизменное истинное "я" вообще где-то существует, все (даже неучи и потребители самых незамысловатых продуктов) перестают верить и в гипертрофированные персоны, которыми являются звезды в классическом понимании. Поэтому, если нас что и ждет, так это постепенное возвращение актеров к фиглярам. Впрочем, похорон за оградой они уже могут не опасаться, поскольку похороны звезды - это еще один интересный номер, который им волей-неволей приходится исполнять.