В дни славянской письменности и культуры долг каждого журналиста, редактора, копирайтера, великого писателя, не очень великого писателя, корректора и так далее сесть и подробно написать, за что они благодарны русскому языку.

А то получается несправедливо!

Не покладая натруженных о клавиатуру пальцев мы кормимся за счет русского нашего языка, а черкнуть в его честь пару строк – это пусть Пушкин.

Когда я училась в девятом классе, к общешкольным занятиям был добавлен день, посвященный освоению рабочих профессий, и каждый, допустим, четверг, мы обязаны были тащиться на учебно-производственный комбинат и там становится токарем. Не обязательно, конечно, токарем. Некоторым удавалось примкнуть к овладению блатной специальностью – машинописью. Научиться печатать слепым способом хотела и я. Сидеть за электрической печатной машинкой, набирать тексты и вязнуть в грохоте. Ну, что же
. Подала заявление и вступила в ряды соискателей, поскольку соответствовала главному требованию – имела «пятерку» по русскому.
«Для будущих машинисток нет ничего важнее хорошего русского», - говорили нам.

«У меня хороший русский, - раскованно сказала я, - я сценарий для спектакля писала. И слова к рок-опере про закон Кулона» (это правда).

Из многих рассказов детсадовской воспитательницы я особенно запомнила вот этот, то ли с военно-патриотическим, то ли с белогвардейски-ностальгическим оттенком. Капитан, конечно. Белая фуражка. Наверняка я добавляла ему воображаемые усы.

Весь детский сад, всю младшую школу я никогда и нигде не мыла пола, что неудивительно. А вот класса с четвертого началось. Во-первых, я не захотела ехать в пионерский лагерь, ссылаясь на острую мизантропию и приступ аутизма; мама обязала меня ежедневно наводить чистоту на кухне. Во-вторых, в школе у нас появились странные вещи учебного года – дежурства по классу. Дежурные оставались после уроков, задирали стулья на парты, натаскивали воды в кондовых цинковых ведрах, плюхали туда отвратительные на вид тряпки и бодро перемещали грязь по кабинету.